Анекдот из жизни

А вот ещё супер-история!! О невероятной смекалке бизнесмена и умении отстаивать свои права))

Досудебный порядок разрешения споров

"Во время командировки в регион столкнулся с весьма любопытным казусом. Оказалось, что нигде в наших российских законах не написано, что документы должны составляться на бумаге, а не на любых других материалах. Вот и смеялся весь город над конфликтом некоего предпринимателя с банком. Что именно они не поделили, лично я не вслушивался. Говорили о каких-то несправедливых комиссионных платежах, о какой-то плате за обслуживание счета... Но это материи тонкие и юридические. Достоверно же известно вот что.

Когда предприниматель (далее - П) обратился для разрешения конфликта в банк , ехидные работники банка заявили: "Пишите претензию, мы ее будем 60 дней рассматривать и потом все равно откажем". П удалился из офиса, бросив на прощание: "Сами напросились". Банкиры не учли, что П является монополистом в деле поставки тесаного камня для памятников, фундаментов и прочего. Вот П и выставил банку требуемую претензию. Тихим воскресным вечером на тяжелом грузовике претензию провезли по городу. Возле запертого офиса банка претензия была бережно выгружена двумя тяжелыми кранами и установлена на крылечке. А утром оказалось, что претензия немножко мешает работникам банка попасть в офис. Хотя вообще-то претензия была весьма скромной. Строгая плита серого гранита, массой каких-то 12 тонн. На плите по всей форме была выбита претензия к банку. Со всеми реквизитами, включая адрес П для ответа.

Разумеется, банк не оставил дело так. Оставшиеся без офиса работники банка вызвали милицию. Внимательно изучив претензию, милиционеры пояснили, что тут нет никакого преступления, а налицо гражданско-правовые отношения. После чего посоветовали банку решать вопрос с П в суде общей юрисдикции и уехали восвояси. А претензия осталась. Банк попытался самостоятельно убрать претензию. Увы, П оказался единственным счастливым владельцем многоосного трейлера и соответствующей техники. А без трейлера вывезти претензию не представлялось возможным. Банкиры вызвали трактор и собрались зацепить претензию тросом и столкнуть хотя бы с крыльца на улицу. Претензионную работу остановили кстати проезжавшие милиционеры, пояснившие, что захламлять проезжую часть претензиями нельзя. Бедным работникам банка пришлось проникать на рабочее место через окна. Клиенты банка вежливо отказались и предпочли пойти в другие банки.

На следующий день судья районного суда, выслушав жалобу банка, отказалась в порядке обеспечительной меры требовать от П аннулировать претензию. Более того, выяснилось, что банк не имеет права отвергнуть претензию по мотивам использования небумажных материалов, а должен переместить её в архив и рассмотреть в соответствии с собственным порядком. В результате на третий день нанятая банком бригада рабочих с отбойными молотками все-таки раздробила претензию до перевозимых размеров. И в тот же день П позвонил в банк и вежливо поинтересовался результатами рассмотрения претензии. Услышав обещание П в случае проволочек выставить новую претензию, уже на трех страницах, банк предпочел не доводить до этого и срочно отменил для П все комиссии. Так что досудебное урегулирование - очень эффективная мера!"

Взято с портала "Идiотъ"

ЦитатаРаскрыть

Ха, да: реклама это главное и основное! (с)

Иностранные слова порой сбивают с толку.

Узнаете своего пожарного инспектора??

"Двенадцать стульев" Глава VIII. Голубой воришка (сокращенная)

Остап Бендер потянул тяжелую дубовую дверь воробьяниновского особняка и очутился в вестибюле. Здесь пахло подгоревшей кашей. Из верхних помещений неслась разноголосица, похожая на отдаленное «ура» в цепи. Никого не было, и никто не появился. Вверх двумя маршами вела дубовая лестница с лаковыми некогда ступенями. Теперь в ней торчали только кольца, а медных прутьев, прижимавших когда-то ковер к ступенькам, не было.

В первой же комнате, светлой и просторной, сидели в кружок десятка полтора седеньких старушек в платьях из наидешевейшего туальденора мышиного цвета. Напряженно вытянув шеи и глядя на стоявшего в центре цветущего мужчину, старухи пели.

Предводитель хора, в серой толстовке из того же туальденора и в туальденоровых брюках, отбивал такт обеими руками и, вертясь, покрикивал:

- Дисканты, тише! Кокушкина, слабее! Он увидел Остапа, но, не в силах удержать движения своих рук, только недоброжелательно посмотрел на вошедшего и продолжал дирижировать. Хор с усилием загремел, как сквозь подушку:

Та-та-та, та-та-та, та-та-та, То-ро-ром, ту-ру-рум, ту-ру-рум...

- Скажите, где здесь можно видеть товарища завхоза? - вымолвил Остап, прорвавшись в первую же паузу.

- А в чем дело, товарищ?

Остап подал дирижеру руку и дружелюбно спросил:

- Песни народностей? Очень интересно. Я инспектор пожарной охраны. Завхоз застыдился.

- Да, да,-сказал он, конфузясь, - это как раз кстати. Я даже доклад собирался писать.

- Вам нечего беспокоиться, - великодушно заявил Остап, - я сам напишу доклад. Ну, давайте смотреть помещение.

- Пожалуйте за мной,- пригласил завхоз. Прежде чем пройти дальше, Остап уставился на мебель первой комнаты. В комнате стояли: стол, две садовые скамейки на железных ногах (на спинке одной из них было глубоко вырезано имя «Коля») и рыжая фисгармония.

- В этой комнате примусов не зажигают? Временные печи и тому подобное?

- Нет, нет. Здесь у нас занимаются кружки: хоровой, драматический, изобразительных искусств и музыкальный.

- Очень хорошо,- сказал Остап,- комната для кружковых занятий никакой опасности в пожарном отношении не представляет, Перейдем дальше.

По стенам утюженного мрамора были наклеены приказы по дому э 2 Старсобеса. Остап читал их, время от времени энергично спрашивая: «Дымоходы прочищаются регулярно? Печи в порядке?» И, получая исчерпывающие ответы, двигался дальше.

Инспектор пожарной охраны усердно искал в доме хотя бы один уголок, представляющий опасность в пожарном отношении, но в этом отношении вce было благополучно. ..

В поисках пожарной опасности инспектор попал в кухню. Там, в большом бельевом котле, варилась каша, запах которой великий комбинатор учуял еще в вестибюле. Остап покрутил носом и сказал:

- Это что, на машинном масле?

- Ей-богу, на чистом сливочном! - сказал Альхен, краснея до слез. - Мы на ферме покупаем. Ему было очень стыдно.

- Впрочем, это пожарной опасности не представляет,- заметил Остап.

В кухне стула тоже не было. Была только табуретка, на которой сидел повар в переднике и колпаке из туальденора.

- Почему это у вас все наряды серого цвета, да и кисейка такая, что ею только окна вытирать? Застенчивый Альхен потупился еще больше.

- Кредитов отпускают в недостаточном количестве.

Он был противен самому себе. Остап сомнительно посмотрел на него и сказал:

- К пожарной охране, которую я в настоящий момент представляю, это не относится. Альхен испугался.

- Против пожара,- заявил он,- у нас все меры приняты. Есть даже пеногон-огнетушитель «Эклер».

Инспектор, заглядывая по дороге в чуланчики, неохотно проследовал к огнетушителю. Красный жестяной конус, хотя и являлся единственным в доме предметом, имеющим отношение к пожарной охране, вызвал в инспекторе особое раздражение.

- На толкучке покупали?

И, не дождавшись ответа как громом пораженного Александра Яковлевича, снял «Эклер» со ржавого гвоздя, без предупреждения разбил капсулю и быстро повернул конус кверху. Но вместо ожидаемой пенной струи конус выбросил из себя тонкое шипение, напоминавшее старинную мелодию «Коль славен наш господь в Сионе».

- Конечно, на толкучке,- подтвердил Остап свое первоначальное мнение и повесил продолжавший петь огнетушитель на прежнее место. Провожаемые шипением, они пошли дальше.

За то время, покуда инспектор и завхоз лазали по чердакам, входя во все детали противопожарной охраны и расположения дымоходов, 2-й дом Старсобеса жил обыденной своей жизнью.

Обед был готов.

Застенчивый Александр Яковлевич тут же, без промедления, пригласил пожарного инспектора отобедать чем бог послал.

В этот день бог послал Александру Яковлевичу на обед бутылку зубровки, домашние грибки, форшмак из селедки, украинский борщ с мясом первого сорта, курицу с рисом и компот из сушеных яблок.

- Сашхен,- сказал Александр Яковлевич,- познакомься с товарищем из губпожара.

- В красном уголке есть стул,- обиделся Альхен,- английский стул. Говорят, еще от старой обстановки остался.

- - А я, кстати, не видел вашего красного уголка. Как он в смысле пожарной охраны? Не подкачает? Придется посмотреть.

- Милости просим.

Остап поблагодарил хозяйку за обед и тронулся. В красном уголке примусов не разводили, временных печей не было, дымоходы были в исправности и прочищались регулярно, но стула, к непомерному удивлению Альхена, не было.

Но тут певший все время пеногон-огнетушитель «Эклер» взял самое верхнее фа, на что способна одна лишь народная артистка республики Нежданова, смолк на секунду и с криком выпустил первую пенную струю, залившую потолок и сбившую с головы повара туальденоровый колпак. За первой струей пеногон-огнетушитель выпустил вторую струю туальденорового цвета, повалившую несовершеннолетнего Исидора Яковлевича. После этого работа «Эклера» стала бесперебойной.

Старухи, оставшись с Остапом наедине, без начальства, сейчас же стали заявлять претензии:

- Брательников в доме поселил. Обжираются.

- Поросят молоком кормит, а нам кашу сует.

- Все из дому повыносил.

- Спокойно, девицы, - сказал Остап, отступая,это к вам из инспекции труда придут. Меня сенат не уполномочил. Старухи не слушали.

- А Пашка-то Мелентьевич, этот стул он сегодня унес и продал. Сама видела.

- Кому? - закричал Остап.

- Продал - и все. Мое одеяло продать хотел. В коридоре шла ожесточенная борьба с огнетушителем. Наконец, человеческий гений победил, и пеногон, растоптанный железными ногами Паши Эмильевича, выпустил последнюю вялую струю и затих навсегда.

Старух послали мыть пол. Инспектор пожарной охраны пригнул голову и, слегка покачивая бедрами, подошел к Паше Эмильевичу.

- Один мой знакомый,- сказал Остап веско, тоже продавал государственную мебель. Теперь он пошел в монахи - сидит в допре.

- Ты кому продал стул? - спросил Остап позванивающим шепотом.

Здесь Паша Эмильевич, обладавший сверхъестественным чутьем, понял, что сейчас его будут бить, может быть, даже ногами.

- Набил бы я тебе рыло,- мечтательно сообщил Остап,- только Заратустра не позволяет. Ну, пошел к чертовой матери.

Паша Эмильевич искательно улыбнулся и стал отходить.

- Ну, ты, жертва аборта,- высокомерно сказал Остап,- отдай концы, не отчаливай. Перекупщик что, блондин, брюнет?

Паша Эмильевич стал подробно объяснять. Остап внимательно его выслушал и окончил интервью словами:

- Это, безусловно, к пожарной охране не относится.

В коридоре к уходящему Бендеру подошел застенчивый Альхен и дал ему червонец.

- Это сто четырнадцатая статья Уголовного кодекса,- сказал Остап,- дача взятки должностному лицу при исполнении служебных обязанностей.
Но деньги взял и, не попрощавшись с Александром Яковлевичем, направился к выходу. Дверь, снабженная могучим прибором, с натугой растворилась и дала Остапу под зад толчок в полторы тонны весом.

ЦитатаРаскрыть

Вполне.
Классика хорошая никогда не устаревает.

ЦитатаРаскрыть

Хорошая классика не только не устаревает, а, скорее, всегда актуальна.
Спасибо за удовольствие от прочтения. Вспомнил, повеселился :)

Ох, не только в рекламном..

ЦитатаРаскрыть

ЦитатаРаскрыть