Нынешний министр сельского хозяйства Николай Федоров — политик, о котором до назначения было известно очень немного. Между тем это человек с яркой судьбой, интересный собеседник, живо и красочно рассказывающий как о своей карьере, которая привела его в правительство, так и о любопытных эпизодах личной жизни. Вот один из них, случившийся после окончания школы: «Я тогда проспал на самолет, а на следующий день были вступительные экзамены.

Не судьба была стать морским офицером. А так был бы, наверное, главкомом ВМФ России». Судьба привела его на пост министра сельского хозяйства. В первом интервью в новом качестве Николай Федоров рассказал «Ведомостям» о проблемах отрасли, о том, как занял нынешнюю должность и что думает по поводу нынешнего отношения власти к свободе слова.

— Как вы стали министром сельского хозяйства?

— После того как я ушел с поста президента Чувашии, занимался разработкой программы Общероссийского народного фронта, идеологии выборов в Госдуму. Затем работал над обеспечением программы кандидата в президенты Владимира Путина от «Единой России». Был экспертом по стратегии социально-экономического развития России до 2020 г. Путин привлек меня к этой работе. На заседаниях экспертной группы по «стратегии-2020» в спорных вопросах он, бывало, апеллировал и к моему опыту руководства регионом. Кстати, в январе 2011 г. еще выборы в Госдуму не были объявлены, а на экспертной площадке правительства уже обсуждалась целесообразность возврата к выборности глав регионов. И уже тогда Путин говорил: «Конкретно-исторические условия меняются. Почему бы и не вернуть?» То есть в рамках совершенствования «стратегии-2020» он дал карт-бланш на то, что мы можем исходить из концепции возвращения выборности губернаторов. То есть эти решения принимались, когда никакой Болотной площади и прочих митингов и в помине не было.

— Вас пригласил на пост министра сельского хозяйства непосредственно Путин? Чем он руководствовался? Почему именно Минсельхоз?

— Лучше всего на ваши вопросы сможет ответить только глава государства. Можете при случае поинтересоваться. Но, раз вы так настойчивы, смею предположить, что, вероятно, он руководствовался моим опытом работы и как федерального министра, и как регионального руководителя. Владимир Владимирович назвал несколько актуальных участков работы. Напомнил, что много раз в Чувашии бывал — знает, как я работаю…

Выбор Федорова

— То есть вам предложили возглавить и другие министерства? Какие?

— Были варианты…

— Минсельхоз — это ваш выбор?

— Ну, раз я согласился, надо полагать, что мой. Было, конечно, и подробное обсуждение проблем российского села с Дмитрием Анатольевичем Медведевым.

— И какие задачи перед вами были поставлены как перед главой Минсельхоза? Чего от вас ждут первые лица государства?

— Ключевых задач две. Первая — сделать условия жизни и работы в сельской местности привлекательными. Владимир Владимирович и Дмитрий Анатольевич много ездят по стране. Думаю, что предложение возглавить министерство у них появилось и после сравнения увиденного. По своему опыту поездок — а он тоже значительный — могу сказать, что состояние и внешний вид сельского хозяйства в разных регионах сильно отличаются. Например, Кострома — родина моей супруги. Ведь плакать хочется от того, что там видишь! В каком состоянии сельские больницы, школы, поля, техника! И таких регионов, к сожалению, очень много в стране. Успешных от силы можно набрать с десяток. Белгородская область, с недавних пор — Воронежская, где работает губернатором бывший министр сельского хозяйства Алексей Гордеев, Краснодарский край, Татарстан, Башкортостан, Мордовия, Тюменская область. Про Чувашию то же могу сказать.

Второе — это проблема обеспечения конкурентоспособности российского агропрома и его адаптации к условиям ВТО. Предстоит немало сделать как по новой индустриализации АПК, так и одновременно по подготовке нормативной базы. Понадобятся методы цивилизованной правовой защиты отечественных производителей, чтобы не возникало конфронтации с нашими партнерами по организации. Нужно не бороться с ВТО, а научиться и в сельском хозяйстве использовать новые условия. Работа эта сложная, но и творческая, она дает мощный импульс, для того чтобы ускорить подтягивание уровня жизни в сельской местности к мировым стандартам.

— С чего вы начали, став президентом Чувашии?

— Убежден: чтобы успешно решать социальные проблемы, надо сначала обеспечить доступ к качественному образованию. Поэтому первым проектом, за реализацию которого мы взялись, стала республиканская программа «Новая школа». Ее суть проста: все школы должны стать современными во всем. Закрывая аварийные здания, строили в год по 10-15 новых школ, оснащали современным оборудованием, запустили компьютеризацию и интернетизацию. Болезнь сельских школ — острая нехватка преподавателей. Значит, надо создать условия, чтобы в деревни и села приехали работать учителя. Для этого надо кардинально улучшать жизнь в сельской местности — проводить газ, строить дороги. В Чувашии все это происходило в середине 90-х, когда в стране вообще не было никаких программ.

Затем мы занялись развитием сельских библиотек, созданием офисов семейного врача вместо разоренных фельдшерско-акушерских пунктов и участковых больниц. Все сельские библиотеки за три года в Чувашии были отремонтированы, компьютеризированы, построены новые. Сеть офисов семейного врача в республике работает по той же схеме, что и в Канаде, причем с обучением врачей в лучших клиниках мира. В 2008 г. мы завершили строительство дорог ко всем населенным пунктам республики. Помню, что в тот год по всей России было построено 540 км сельских дорог, а 325 из них — на моей родине.

— Да, но ведь наличие программы не означает, что она обязательно воплотится в жизнь…

— Надо просто этим целенаправленно заниматься. Губернатор говорит: надо сделать так, чтобы дети учились в хороших современных школах, чтобы могли осуществить свою мечту. Но на пустом месте в чистом поле такие школы не появятся. Значит, надо строить дороги, газифицировать населенные пункты. А чтобы денег на все хватало, надо грамотно расставлять приоритеты и планировать. Например, в Чувашии сейчас все больше берут кредитов для развития личных подсобных хозяйств. Больше, чем в Татарстане или Краснодаре. И это потому, что до каждой деревни проложены дороги и проведен газ. Жители сел уже становятся предпринимателями, у них меняется менталитет. Они уже сами себя обеспечивают, ибо работают всей семьей. В таком случае лучше решаются и проблемы с пьянством, безработицей. Так что аграрный сектор — тема родная и близкая для меня.

Парень из глухой древни

— Вы и сами родом из чувашской деревни. Расскажите о себе — из какой вы семьи?

— Вы так подробно расспрашиваете меня о моем прошлом… Вы точно из «Ведомостей»? (Улыбается.)

— Могу показать удостоверение.

— Всплывает в памяти несколько воспоминаний из детства. Помню, всегда, как только весеннее солнце начинало пригревать в марте, мы выходили вдвоем с отцом в огород, брали ведра с золой от печного отопления и разбрасывали ее на снег. В Чувашии все выбрасывали эту золу в овраги, а отец всю зиму ее собирал. Так мы освобождали наш огород от снега на неделю-две раньше, а то и на три. В результате первыми огурцами и помидорами на чувашском рынке снабжало именно хозяйство моего отца — Василия Федоровича Федорова. Сам он родом из обеспеченной семьи, пострадавшей от репрессий. У деда были маленькие, семейные шерстобойка, мельница и магазин. Отец в детстве остался сиротой, попал в детский дом, после него он поступил в Чувашский педагогический институт, а в 17 лет ушел в армию. У мамы четыре класса образования, она родом из соседней деревни. У меня три сестры и брат. У отца с матерью всегда было много работы — и в колхозе, и в огороде. Вы, наверное, не знаете — тогда надо было выполнять нормы трудодней: если не выполняешь, то изымают большую часть земельного участка, предназначенного для огородничества. Мы, дети, как только признавали нас в колхозе в качестве работников, сразу начинали помогать родителям. Не хватало одного — времени играть с друзьями в волейбол, футбол. При этом почти все мы были отличниками в школе.

— Вы после школы сразу поступили на юридический факультет Казанского университета. Для того времени это кажется чем-то невероятным: деревенский парень, пусть и с золотой медалью, и сразу на юрфак одного из старейших вузов страны. Воспользовались какой-то льготой при поступлении?

— Да, преимуществом парня из глухой чувашской деревни, где не было дорог, водопровода, магазина и библиотеки. Это был смелый поступок — сразу поехать в Казань. На юрфак после школы старались не принимать, брали со стажем работы или после армии. В тот год была какая-то минимальная квота для выпускников школы, около 10%. Но и конкурс был 40 человек на место, и мы, вчерашние школьники, прошли этот конкурс.

Открою секрет: серьезно готовился поступать в военно-морское училище радиоэлектроники им. Попова в Ленинграде. Хотел быть подводником, подготовил документы, военкомат снабдил меня билетом на самолет до Ленинграда.

— И не поступили?

— Накануне отъезда поехал на мотоцикле попрощаться с девушкой в соседнюю деревню. Люблю мотоциклы, отец любил. Мне чоперы нравятся, мы с женой и сейчас катаемся, когда получается, она сама с удовольствием гоняет. Но возвращаясь к той истории… Так вышло, что в итоге я тогда проспал и опоздал на самолет, а на следующий день уже были вступительные экзамены. Не судьба была стать морским офицером. А так был бы, наверное, главкомом ВМФ России.

Политические виражи

— Как сложилась ваша карьера после вуза? Вы продвигались по комсомольской линии? Как оказались в политике?

— Был, конечно, членом комитета комсомола, но мне эта работа не нравилась, как мог, уклонялся. Поступил в аспирантуру Казанского университета по кафедре теории и истории государства и права. Но по просьбе ректора Чувашского университета пришлось перейти в этот вуз преподавателем курса советского права. Через год-полтора поступил в Институт государства и права в Москве. Там в то время были сосредоточены блестящие представители юриспруденции СССР. Директором института был Владимир Николаевич Кудрявцев. Удивительный курс был. Например, мы одного года обучения с Юрием Батуриным, бывшим секретарем Совбеза, он в космос два раза слетал, Герой России. После аспирантуры я преподавал у себя в Чувашском университете. Вел снова советское право, основы советского законодательства. Осенью 1988 г. [Михаилом] Горбачевым были объявлены выборы по новой системе. Такие советские игры в демократию. От Чувашского университета меня выдвинули, а затем из 11 кандидатов выбрали народным депутатом СССР, а на съезде — членом Верховного совета СССР. Я вошел в комитет по законодательству, который возглавил очень авторитетный юрист и философ Сергей Сергеевич Алексеев из Свердловска. Он меня сразу заметил и предложил пост председателя подкомитета по социальному законодательству. Также поручили руководить рабочей группой по подготовке первого закона о печати. Кстати, мы сделали неплохой, достаточно демократичный закон.

— Сейчас идет обратный процесс закручивания гаек, не считаете?

— Под видом регулирования и совершенствования законов на самом деле нередко идет процесс зарегулирования и взятия всей сферы под более плотный контроль. Я не сторонник того, чтобы так строго регулировать деятельность СМИ. Не зря сказано: лучшее — враг хорошего. Тогда же меня, молодого и активного депутата, заметил и Борис Николаевич Ельцин, в июне 90-го мне предложили должность министра юстиции в первом правительстве под председательством Ивана Степановича Силаева.

— Как же вы оказались в 1994 г. президентом Чувашии?

— В 1993 г. ситуация в стране обострилась. В условиях конфронтации с Русланом Хасбулатовым Ельциным был подписан указ об особом порядке управления страной. Спрашиваю: «Кто готовил?» Отвечают, что Виктор Степанович [Черномырдин]. Я не мог поддержать этот указ, для меня, как министра юстиции, он не был конституционным и юридически корректным. И еще я понимал, что такое решение закончится острым конфликтом. Написал заявление об уходе, помню формулировку: «Не могу более мириться с удручающими фактами пренебрежения правом в политике». Я еще личные вещи упаковывал в министерстве, а мне принесли сообщение президентской пресс-службы о том, что правительство единогласно — что было неправдой — одобрило указ президента. И я остался молодым, перспективным и безработным юристом. Меня это не смущало. Была масса предложений, работал преподавателем, адвокатом. Осенью 1993 г. начались выборы в Госдуму и проходили выборы президента Чувашии. Избрался депутатом в Госдуму по списку Демократической партии России, возглавляемой тогда Николаем Травкиным, и победил на президентских выборах в Чувашии.

— И вот после работы с Ельциным, после того как вы пробыли 16 лет президентом Чувашии, вы снова возвращаетесь в Белый дом. Как один из авторов и экспертов по «стратегии-2020», скажите, пожалуйста, какие ее положения находятся в реализации?

— Немало. Более демократичный порядок формирования Совета Федерации, например. Демократизация порядка создания партий, хотя я не был сторонником такой степени либерализации (численностью до 500 человек), как в итоге получилось. Также реализуются идеи по аграрному сектору: развитие агломераций, обязанность государства развивать общественную инфраструктуру для АПК…

— Общероссийский народный фронт способен интегрировать «Единую Россию» и другие политические партии и течения. Смогут ли они работать в рамках народного фронта?

— У нас исторически и по Конституции так сложилось, что многое находится в руках одной сильной личности, руководителя страны. Если там примут такое решение, будет формироваться такая конфигурация. Примут другое решение — будет другая конфигурация. Хотя в чем-то можно дать больше чем прогноз — это регистрация народного фронта в качестве общероссийской общественной организации, а такая регистрация уже подпадает под закон о политических партиях. Исходя из юридических предпосылок, можно сделать предположение, что народный фронт входит в политическую систему и начинает активнее влиять и на партийную жизнь.

— Недавно появилась информация о намерении сократить количество критериев эффективности губернаторов почти в 40 раз до 11. Какими, на ваш взгляд, они должны быть?

— Количество критериев оценки эффективности губернаторов — предмет многолетних дискуссий. Говорили о 50, потом пытались сделать 20. Все пока в процессе. Поиск оптимального количества критериев продолжается. Думаю, что текущая система оценки слишком громоздка и попытки сократить их число оправданны. Не могу точно сказать, какими они должны быть. Но в целом надо делать оценки эффективности работы такими, чтобы они стимулировали на хорошую работу на благо населения региона.

Обеспечить прозрачность

— Каким образом, на ваш взгляд, надо развивать сельское хозяйство?

— Инструмент уже создан — это государственная программа развития АПК на 2013-2020 гг. Должен отметить, что, несмотря на недавнюю волну неудовольствия в прессе, нет речи о сокращении уровня господдержки сельского хозяйства. Мне вообще не очень понятно, откуда выводы, что в 2 раза будет сокращено государственное финансирование. Откуда взяли, что было запланировано направить 2,5 трлн руб., а осталось 1,5 трлн руб.? Но спорить с этим, увы, бессмысленно. Когда я пришел в Минсельхоз, в рамках бюджетного планирования на три года на ресурсное обеспечение госпрограммы был заложен объем господдержки на 2013, 2014 и 2015 гг. — по 124,1 млрд руб. на каждый. Это с учетом мирового кризиса, с учетом требований послания президента по ужесточению расходования бюджетных средств. Госдума утвердила эти цифры законом еще 30 ноября 2011 г. Сейчас же вместо 124 млрд руб. — 137 млрд руб. на 2013 г., на 2014 г. — 138 млрд руб., на 2015 г. — 152 млрд руб. Кроме того, еще в связи с проблемами адаптации к ВТО есть решение оказать дополнительную поддержку сельхозпроизводителям в объеме до 14 млрд руб.

У России по договоренностям с ВТО до 2018 г. есть возможность увеличить размер господдержки сельхозпроизводителям до существенно большей величины — $9 млрд в год. Наверное, недовольство было связано с ожиданиями по этой сумме, но лишь на 2013 и 2014 гг., с обсуждаемой гипотетической возможностью увеличения объемов субсидирования с текущих $4,5 млрд до $9 млрд. Но как бы это могло практически случиться, если закон приняли о 124 млрд руб.? Никак.

Проблема для России вообще и для нас как аграрного ведомства в частности на самом деле не в величине цифр. Основная задача — обеспечить прозрачность, а значит, и большую эффективность освоения денег по госпрограмме. Существующие правила их распределения меня абсолютно не устраивают с точки зрения обеспечения транспарентности, минимизации влияния усмотрения, а то и произвола чиновника на процессы. Возникает опасное сочетание коррупциогенности с неэффективным расходованием денег. Поэтому в скором времени мы должны подготовить первый пакет нормативных актов по совершенствованию всего механизма использования бюджетных средств и контроля над эффективностью их расходования. Будем менять нормативную базу, чтобы обеспечить и прозрачность, и эффективность. Если до сих пор на условный миллион рублей делали один объем работы, теперь должны будем делать два. Моя задача как министра в том, чтобы за счет существующих ресурсов делалось больше работы. Значит, нам нужно больше творчества, больше инноваций во всем — и в производственной, и в непроизводственной сферах.

— Как вы собираетесь это делать?

— Формировать новые критерии распределения денег, практически и форсированно переходить на проектное финансирование. И чтобы правила были понятны и известны всем. В свое время у нас, в Чувашии, была создана самая прозрачная система региональных общественных финансов по оценке и Всемирного банка, и правительства России. За что мы получили даже грант в $7,3 млн от Всемирного банка. Это было еще в 2003 г. Нам нужно добиться этого и для всего АПК России.

— Вы подняли тему эффективности. У нас сама отрасль закредитована. Зимой этого года неоднократно поднимался вопрос о том, что объем валовой выручки сельхозпредприятий сопоставим с суммой привлеченных кредитов. С этим что делать?

— Наша задача — не просто увеличить господдержку в рамках наших ресурсов (это более 1,5 трлн руб.), а добиться практического проектного финансирования, иначе госпрограмма не будет достаточно эффективной. Сегодня в госпрограмме развития АПК до 2020 г. прописано, что вклад регионов по субсидированию — еще 770 млрд руб. Этого мало, будем новыми стимулами выводить регионы на то, чтобы они финансировали аграрный сектор в не меньших объемах, чем федеральный бюджет. То есть при правильной организации исполнения госпрограммы мы способны привлечь в АПК порядка 3 трлн руб. государственных средств (федеральных и региональных). А такой объем бюджетной поддержки может и должен в свою очередь привлечь в разы больше частных инвестиций. Мы ставим перед собой именно такие рубежи в прогрессе развития сельского хозяйства и самого российского села. Не только справедливо, но и эффективно будет также, если соотношение финансирования более адекватно менялось бы в зависимости не только от уровня обеспеченности региона, но и от биоклиматических условий.

И работать, и жить должно быть интересно

— Сельское хозяйство — предмет пристального внимания властей, наверное, в каждой стране, но сами принципы регулирования отличаются. Вы сторонник каких методов?

— Сельское хозяйство в России — это не только агробизнес. Нужно учитывать, что в сельской местности проживает треть населения, а это еще и обязательные социальные функции государства. Его задачи — сохранение сельского населения, занятости на селе, а также глубинных основ российской культуры. Мегаполисы, будь то Санкт-Петербург, Москва, Казань, относятся скорее к глобальному миру, а провинция хранит российскую культуру. И нельзя забывать: за счет крестьянства и до революции, и в советские времена строили города, заводы. Из деревни выкачивались лучшие ресурсы, высасывались все соки. Государство обязано помнить об этом, возвращать нравственный и исторический долг и решать проблемы села. Задача министра — практически проводить эту идеологию в жизнь.

— Не секрет, что ваша предшественница находилась в некоторой конфронтации с бывшим первым вице-премьером Виктором Зубковым, который был куратором сельского хозяйства в правительстве до его смены. Как вы выстраиваете работу с его преемником в правительстве Аркадием Дворковичем?

— С Аркадием Дворковичем мы работаем вместе более 10 лет. Он неоднократно бывал в Чувашии как заместитель Германа Оскаровича Грефа. Регион всегда был на хорошем счету в Минэкономразвития. Это хорошая база. И сейчас могу сказать, что по всем вопросам встречаю понимание и поддержку.

— Как часто вы общаетесь с представителями бизнеса из аграрного сектора? Принимаете ли решения на основании этих консультаций?

— Бизнес является потребителем наших государственных услуг, а чтобы услуги были качественными, мы должны постоянно держать руку на пульсе его самочувствия. По большому счету они — сельхозтоваропроизводители — нас наняли, чтобы мы, как чиновники, зная их проблемы, адекватно реагировали и решали их. Но нередко представители бизнеса, даже их союзы, могут занимать по одному вопросу диаметрально противоположные позиции. Наша задача — активно с ними общаться, находить оптимальный баланс интересов между ними, государством, регионами.

— Вы свою работу министра по каким критериям будете оценивать?

— Формально ответить на ваш вопрос легко. Есть утвержденные показатели реализации госпрограммы. Но мы должны сделать больше, чем там заложено. Если не ставить планку выше, получим меньше, ибо теряется стимул, драйв. И работать, и жить должно быть интересно.