В России началось изменение делового климата
24 июля на совещании по проблемам развития металлургической отрасли в Нижнем Новгороде премьер-министр РФ Владимир Путин выступил с критикой компании “Мечел”. После этого заявления котировки акций “Мечела” на Нью-Йоркской фондовой бирже рухнули на 38%. Почти одновременно Президент России Дмитрий Медведев заявил о государственной поддержке малых предприятий.
Причины конфликта вокруг “Мечел” надо искать в основах функционирования российской экономики, которые власть хочет изменить.
На ближайшие четыре года выборы в России кончились и наступает полугодие непопулярных мер. Например, борьбы с коррупцией и наведения порядка в трансфертном ценообразовании корпораций (это уже состоялось). Кроме того, в ближайших планах власти введение налога на недвижимость, декларирование доходов сотрудниками правоохранительных органов и новый виток борьбы с пьянством (соответствующие законопроекты внесены в Госдуму).
Трансфертные (внутренние) цены, за которые пострадал “Мечел”, используют все крупные российские корпорации, акции которых торгуются на фондовом рынке. Такая практика оптимизации налогообложения формально не нарушает требования действующего законодательства. В самом простом случае она состоит в том, что компания-производитель продает свою экспортную продукцию не напрямую зарубежным партнерам, а фирме-посреднику. Причем посредник, как правило, на 75—100% принадлежит производителю и зарегистрирован в офшорной зоне, то есть в стране или регионе с весьма льготным налогообложением.
Посредник выкупает продукцию материнской компании по весьма низким трансфертным ценам. Например, как в случае с “Мечелом”, в два раза ниже средних цен на отечественном рынке. Компания-производитель платит российские налоги (налог на прибыль и НДС) с разницы между себестоимостью продукции и ее трансфертной отгрузочной цены для фирмы-посредника. Чем ниже трансфертная цена, тем меньше эта разница и, соответственно, тем меньше налогов заплатит в российский бюджет компания-производитель.
Далее фирма-посредник реализует продукцию уже по высоким мировым ценам. И платит налоги по низким офшорным ставкам, и к тому же не в российский бюджет. Очищенную от налогов прибыль посредник возвращает в Россию материнской компании. Существуют и более сложные схемы налоговой оптимизации, однако “Мечел” подвергся публичной критике за самую простую.
Российский Минфин давно уже пытался бороться с практикой использования трансфертных цен. Например, в “Основных направлениях налоговой политики на 2009 год и на плановый период 2010 и 2011 годов” можно прочитать: “Основной целью законотворческой деятельности в рассматриваемой сфере является упорядочение и повышение эффективности налогового контроля за правильностью исчисления и полнотой уплаты налогов при применении трансфертного ценообразования”.
Теперь немного любопытной статистики из другой области. Невероятно, но факт: по данным анализа законопроектов, в развитых странах за последние 150 лет крупные корпорации всегда лоббировали… повышение налогов. Россия не стала исключением из этого парадокса: достаточно вспомнить, какие налоги были в олигархические 90-е.
Противоречие разрешается просто: крупный бизнес может позволить себе то, чего не может мелкий. Например, зарегистрировать и поддерживать офшорную компанию. Из рекламных объявлений о соответствующих услугах можно узнать, что полный пакет офшора стоит от $100 тыс. до $500 тыс. единовременно и порядка $50—100 тыс. ежегодно. Понятно, что эти услуги, мягко говоря, не для малого бизнеса.
Используя офшоры и другие схемы налоговой оптимизации, крупный бизнес во всем мире выводит значительную долю прибыли из-под высоких внутренних налогов, которые сам же и лоббирует. При этом мелкому и среднему бизнесу “предоставляется возможность” поддерживать национальные бюджеты и платить высокие налоги по полной программе.
Цель в том, чтобы максимально затруднить развитие малого и среднего бизнеса, дабы он никогда не смог составить серьезную конкуренцию бизнесу крупному.
К сожалению, в России из-за “родовой травмы” приватизации крупный бизнес изначально занял главенствующее положение в экономике. И методы подавления внутренней конкуренции применил на 100%.
В доказательство можно привести тот факт, что за 10 лет экономического подъема в России не появилось ни одной новой крупной корпорации, развившейся из среднего бизнеса, не говоря уже о малом. Все новые крупные корпорации были созданы или сверху, по инициативе властей, или при помощи иностранцев, скупавших и консолидировавших средние российские предприятия (пример — производители сигарет и пива).
Публичный конфликт вокруг трансфертных цен с одновременной поддержкой малого бизнеса на уровне президента страны, видимо, направлен на изменение этой ситуации.
Власть как бы говорит крупному бизнесу: будете зарываться и занижать прибыль в два раза через офшоры — 40% нажитого непосильным трудом ликвидируется за неделю, а инвесторы разбегутся. И без всяких маски-шоу с арестами и басманным правосудием, а вполне рыночными, биржевыми методами.
Одновременно власть пытается облегчить положение малого и среднего бизнеса, снимая часть административной нагрузки и поощряя кредитование. Таким образом, усилия власти в целом оказываются направленными на развитие внутренней конкуренции и поощрения естественного отбора и роста бизнеса.
Частный инвестор из этого может кое-что извлечь. Рекомендуется обратить внимание на отрасли, которые крупный бизнес традиционно игнорировал и отдавал на откуп среднему и мелкому — транспорт и логистика, продукты питания (как производство, так и торговля), строительство и производство стройматериалов. Во всех этих отраслях имеются крепкие середнячки, которые при соответствующем изменении делового климата вполне могут вырасти до крупных компаний.