Прогноз на 2015 год: что будет с экономикой и рублем
Прогноз развития ситуации в экономике на год – это в большой степени антинаучное действие. С одной стороны, экономика зависит от множества внешних факторов; с другой – прогноз на небольшой период (1 год) для общества несет не много смысла – события могут убыстряться или задерживаться в самых широких пределах.
Единственный способ сделать такой прогноз – обозначить крайние сценарии и оговориться, что ситуация может развиваться быстрее или медленнее, то есть, возможно, мы делаем прогноз на три года, а может, и на шесть месяцев. В ситуации с Россией нам помогает прогнозировать простота экономики страны – все же российское благополучие на условные 90% зависит от мировых цен на нефть, на условные 9,9% от действий власти (которые существенно зависят от цен на нефть), и все остальные факторы можно оставить за рамками рассмотрения. Прогноз для России – это прогноз для рынка нефти и попытка понять, что может и что будет делать российская власть.
Что будет с ценами на нефть
Рынок нефти в 2014 году наконец оправдал ожидания трезвых специалистов. Уже сегодня цена на нефть марки WTI находится на уровне $60 за баррель, что всего лишь на 3–5% выше долгосрочной средней цены в рамках прошлого цикла (в реальных долларах). При этом себестоимость основных производителей, включая сланцевых, находится на комфортных уровнях, спрос на нефть начинает падать, а впереди, в масштабе 10–15 лет, – коренная перестройка энергетического рынка, которая, по общим подозрениям, снизит спрос в два раза. Эти прогнозы, ситуация «контркартеля», при которой снижение поставок одним участником вызовет рост добычи другими и закончится переделом рынка без падения цены, и текущая низкая зависимость цены от объема на рынке заставляют производителей не снижать добычу и толкают цену вниз.
Нужно помнить, что мы имеем дело со сложным, многофакторным рынком. Значит, возможны разные сценарии. Крайне негативный сценарий (для России, Венесуэлы и Нигерии) – это продолжение падения цены на нефть до уровня $30–40 за баррель. Этот уровень выводит из игры существенную часть производителей в США, ближневосточные государства получают возможность существенного увеличения доли рынка и, главное, ее сохранения в перспективе ближайшего десятилетия. Такой сценарий, однако, маловероятен: в условиях низких цен цель США – переход на самообеспечение нефтью к 2020 году – теряет смысл, а развитие энергосберегающих и альтернативных энергетических технологий серьезно затормозится из-за их относительной дороговизны. Рынок это понимает и будет ожидать (в случае падения) обратного роста. В условиях, когда цены на нефть во многом определяются деривативными рынками, такие ожидания очевидно приведут к росту цен, который всех устраивает. Таким образом, худший вариант – это краткосрочное снижение цены до $30–40 за баррель с последующим возвратом на уровень $50–70.
Лучший сценарий – это рост цены до $80–90 за баррель. Он может реализоваться, если появятся негативные данные по изменению себестоимости сланцевой нефти (пока она быстро падает, что и толкает цену вниз) или по ее запасам, в сочетании с усилением нестабильности в нефтедобывающих регионах (большая война на Ближнем Востоке, революция в Венесуэле, эмбарго на покупку нефти у России и пр.), или существенным ростом экономики Китая, которому аналитики пока предрекают замедление. Кроме данных по фактическим запасам сланцевой нефти, все эти факторы будут носить временный характер, так что и подъем цены будет не долгосрочным, и, скорее всего, возврат произойдет на те же уровни – $50–70 за баррель.
Сценарии для России
Для России негативный сценарий, если он реализуется в 2015 году, означает падение выручки от продажи нефти и нефтепродуктов примерно на $200 млрд и в целом – возврат в 2003 год с точки зрения располагаемых доходов бюджета и в 2005 год с точки зрения реального ВВП в долларах. В некотором смысле ситуация будет еще хуже – в сегодняшней России в отличие от России образца 2003 года
- значительно выше уровень амортизации основного энергетического оборудования,
- банковская система требует масштабной докапитализации,
- бюджетозависимое население (это около 45% населения страны) привыкло к существенно более высокому уровню потребления,
- военно-промышленное лобби сегодня требует существенных вливаний и этим обусловливает лояльность власти,
- «индустриальные чемпионы» с эффективными менеджерами во главе бьют свои же рекорды роста себестоимости и соревнуются в требованиях бюджетных инвестиций.
В довершение всего, Россия из-за авантюры на Украине лишила себя даже тех небольших иностранных инвестиций, которые она получала ранее, закрыла себе доступ на рынки капитала и спровоцировала беспрецедентный отток капитала из страны.
У российской власти крайне ограничено пространство для маневра. Сменить риторику, договориться с Западом и получить заемные средства ($300–400 млрд за два года могли бы стабилизировать ситуацию и даже не вывели бы Россию в разряд стран с высоким долгом к ВВП) сегодня невозможно, так как это обрушит с такими усилиями созданный благодаря «патриотической» пропаганде рейтинг власти и будет угрожать ей самой быстрой сменой. Можно было бы пойти на быстрые и масштабные реформы: устранение коррупции высшего уровня, демонополизацию, «импорт» или создание независимого института правосудия, внедрение режима наибольшего благоприятствования для бизнеса, создание эффективной системы привлечения трудовой миграции и пр. Такие меры могли бы дать стране шанс за 2–3 года пройти шок и выйти на существенно более низкий уровень зависимости от импорта и бюджета, но эти шаги не кажутся возможными – быстрое создание внутреннего класса независимых предпринимателей и демонополизация капитала приведут к высокой реальной конкуренции за власть и вероятной смене нынешней правящей группы.
У власти остаются чисто монетарные рычаги, первый из которых – снижение стоимости рубля – власть уже использует (бюджет 2015 года сводится как при стоимости нефти $100 за баррель, так и при стоимости $50 – просто рубль в последнем варианте стоит в 2 раза меньше); остальные связаны с запретами и ограничениями на использование валюты в виде накоплений, в расчетах и расходах. Многое зависит от разумности поведения власти – как показывает опыт, ее стремление «запретить и приказать» больше не находит понимания ни на рынках, ни в бизнесе – в ответ на любую резкую меру начинается паника; власть уже показала 15–16 декабря, что урок усвоен – после чуть было не угробившего всю экономику за один день решения о подъеме ставки рефинансирования на 60% действия власти стали мягкими, а риторика полна обещаний поддержки субъектам рынка, которых стали активно приглашать к диалогу. Остается надеяться, что власть не захочет повторения опыта середины декабря – страна может его и не пережить.
Однако нет сомнений, что власть все же будет, пользуясь квазимонополией государства в основных отраслях, давить на субъектов экономики с целью добиться от них «социально ответственных» стратегий поведения, даже если они противоречат рыночным мотивациям. Крупный бизнес будет продавать столько валюты, сколько надо, регулировать экспорт, невзирая на выгоду, и удерживать расходы, а государство взамен будет щедро выдавать ему рубли и снизит коррупционно-административное давление.
Резервы роста у страны в нынешней парадигме отсутствуют – производственные мощности загружены, капитала для создания новых нет, безработица очень низкая. Так что единственный сценарий – долгосрочная стагнация, возможно, медленная рецессия – и относительное отставание от мира на 3,5–5% в год.
Формула российской власти
Действия власти и состояние экономики России (в отсутствие возможностей для роста и маневра) на ближайший период будут определяться примерной формулой валютного баланса. В этой формуле, с одной стороны, будут
- $350 млрд золотовалютных резервов,
- зависящая от цены на нефть валютная выручка: $550 млрд в 2013 году, в 2015-м около $380 млрд при нефти $60 за баррель и $275 млрд – при нефти по $30;
- расходы на импорт: около $450 млрд в 2013 году, в 2015-м, скорее всего, упадут до $275–350 млрд с учетом сокращения покупательной способности и дефицита долларов,
- отток капитала: $130 млрд в 2014 году, усилиями правительства может быть снижен до $50–70 млрд в 2015-м,
- выплаты валютного долга: номинально $150 млрд в 2015 году, но примерно 30% – это долги корпораций офшорным холдингам, которые будут пролонгированы, еще примерно $20–30 млрд удастся рефинансировать, так что стоит говорить о $70–80 млрд.
Как видно из формулы, даже в худшем сценарии (нефть по $30, экспорт $275 млрд, отток капитала $130 млрд, чистое погашение долга $80 млрд) Россия сохранит $65 млрд в резервах на конец года. В реальности же в сценарии «нефть $30» власть пойдет на жесткие ограничения накопления и расходования валюты, импорт будет максимально снижен (примерно до $275 млрд), отток капитала не превысит $50 млрд и страна закончит год с $220 млрд в резервах, если только не удастся больше занять на международных рынках. Однако, вполне возможно, что межгосударственными кредитами удастся взять у Китая и ряда других стран до $100 млрд, так что даже и в негативном сценарии почти все резервы удастся сохранить.
В «лучшем» сценарии (нефть $80) существенно большая экспортная выручка, скорее всего, будет сбалансирована большим импортом и большим оттоком капитала в связи с отсутствием валютных ограничений, и в итоге размер резервов на конец года составит где-то $250 млрд плюс все, что удастся занять.
Объявлять дефолт России в любом случае невыгодно – это отрежет остатки рынков капитала, да и имущества за рубежом у России и российских компаний слишком много. Наиболее вероятный долгосрочный сценарий – средний, при цене на нефть $50–70. Если даже в 2015 году мы увидим девиацию вверх или вниз, нам все равно возвращаться к этому среднему. Чистые потери резервов при таком сценарии сводятся примерно к $100 млрд в год (без ограничений на движение капитала и новых заимствований), и если по итогам 2015 года у нас останется даже $220 млрд, то и 2016 и 2017 годы Россия будет способна прожить в том же режиме. Но за два-три года импорт еще снизится, найдутся источники заимствований, что обеспечит России стабильность еще на несколько лет, за которые будут постепенно проедаться накопления населения и амортизироваться инфраструктура, лишенная доступа к капиталу.
Кому будет плохо и хорошо в 2015 году
В 2015 году страна в любом случае будет привыкать к упавшему на 30–40% уровню реальных доходов населения, падению потребления и импорта, курсу доллара, зависящему от цены на нефть (от $45 и выше при нефти по $75, от $55 при нефти по $60, от $65 при нефти по $50; «от» означает широкие рамки, так как многое будет зависеть от размеров рублевой эмиссии, внешнеполитических рисков, разумности действий власти в России и пр.), с ограничениями на движение капитала и валютные операции или нет – в зависимости от нефтяного сценария. Мы увидим снижение суверенных и корпоративных рейтингов, но долговой рынок будет спокойным. Мы не увидим больших банкротств (в 2015 году почти все выкупит государство), но рынок акций останется депрессивным.
Основные сложности будут в банковском секторе, где даже масштабная докапитализация и регуляторные каникулы не спасут большинство банков от последствий кризиса потребительского кредитования, падения объемов и роста невозвратов в корпоративном секторе. Также сильно пострадают туриндустрия (в 2015 году мы потеряем большинство операторов и агентств, произойдет масштабная консолидация, возможно – национализация); авиаперевозки (здесь, скорее всего, будет идти национализация вокруг «Аэрофлота»); ритейл и HoReCa (отели, рестораны, кафе). Как ни странно, эти процессы будут положительно восприниматься властью: национализация, монополизация и администрирование – это ее единственные способы управления экономикой, тут она будет в своей тарелке. Металлурги будут, пожалуй, чувствовать себя лучше всех, как едва ли не единственные экспортеры с выручкой в долларах, не изменившимися ценами и резко упавшей себестоимостью.
Украинский фактор
Остается еще одна неизвестная – это ситуация вокруг Украины. В 2015 году страна, скорее всего, вынуждена будет объявлять дефолт, а ситуация во внутренней экономике будет напоминать 1991–1992 годы в России. С учетом того, что нынешняя власть явно не спешит проводить радикальные реформы, вряд ли стоит ждать от Запада существенных инвестиций в украинскую экономику и шагов по спасению бюджета. В стране будет нарастать разочарование (в том числе – новой властью и Западом как источником помощи и поддержки), и на этом фоне будет расти популярность и национал-радикалов, не попавших на этот раз во власть, и сторонников «восточного партнерства». В какой-то момент, возможно, Западу опасность тотальной дестабилизации на Украине покажется чрезмерной, внутри самой Украины уже не будет такого единства по поводу оккупированных территорий, и у власти в России появится уникальный шанс без потери внутреннего лица разрешить (или существенно упростить и отложить) проблему – в частности, предложив Украине массированную финансовую помощь в обмен, например, на признание «широкой автономии и российского управления» Крымом и «широкой автономии и украинского управления» ДНР – ЛНР. Любые изменения во власти в Киеве будут объявлены Москвой позитивными и приемлемыми, конфронтация – законченной, а Украина – дружественной, но свободной в выборе статуса и союзников. Очевидно, финансовая помощь будет взята с Запада, за счет (и в рамках) отмены финансовых санкций – Россия возьмет на себя украинский риск, и Запад радостно ее под это прокредитует.
Описанный украинский сценарий – далеко не единственный, но вероятный. Сценарий резкого обострения на востоке, вовлечения России и полномасштабного кризиса так же, как сценарий коллапса экономики и «югославизации» Украины, вполне возможны; вполне возможен, наконец, сценарий резкого начала реформ, достаточной помощи США и ЕС и экономического чуда по польскому образцу – но, к сожалению, вероятность этого сценария с каждым днем все меньше. В любом случае главной задачей России в отношении Украины на 2015 год является суметь оставаться в стороне от всех негативных процессов, по возможности (без существенного риска) вовлекаясь в позитивные: для сегодняшней России восстановление финансовых отношений с миром намного важнее статуса Украины – статусы меняются, а технологическое и институциональное отставание, которое Россия получит за годы финансового голода и стагнации, может оказаться невосполнимым.
Выводы
Во всех описанных вариантах будущего есть некоторое количество общих черт. Так или иначе, но российская экономика входит в полосу рецессии, выход из которой, в рамках существующих возможностей власти и государства, не просматривается. Так или иначе, инфляция в 2015 году будет не ниже, чем в 2014-м, на фоне существенного падения потребления, но курс доллара будет опережать инфляцию, так что себестоимость в России в целом снизится, а импорт будет относительно дороже. Так или иначе, в стране будет идти консолидация бизнеса и его национализация, однако (так или иначе) риторика и поведение власти будут существенно либеральнее, чем в 2012–2014 годах, силовики будут существенно меньше влиять на внутреннюю политику, что, конечно, не уменьшит ни уровень коррупции, ни неэффективность и ангажированность правосудия и не увеличит инвестиционную привлекательность страны – но хотя бы убережет ее (пока) от тоталитарного коллапса и северокорейского сценария. Ни катастрофы, ни катаклизмов, ни революций, ни массовых банкротств, ни существенного изменения законодательства, ни погружения в тоталитаризм ни один сценарий в 2015 году не предполагает и не предвещает еще лет 5–7. При нашем небогатом выборе это выглядит как позитивная новость.
Подробнее: