Стартаперы – новые хипстеры?

Алексишин Антон, специалист по венчурным проектам, поделился своим мнением о противоречивости  образа российского стартапера и пытается выяснить, сможет ли этот образ ужиться в российской действительности.

По долгу службы я занимаюсь поиском и анализом проектов в корпоративном венчурном фонде GS Venture.  Ежедневно изучая СМИ и общаясь с людьми, знающими «экосистему» стартапов изнутри, возникло ощущение, что в обществе сформировался противоречивый образ молодого инноватора-предпринимателя.

 

Образ можно выразить двумя тезисами: «Стартапы — это модно» и «Стартапер — новый хипстер». Причем оба тезиса имеют негативную коннотацию и создают впечатление, что любой молодой предприниматель — модник с макбуком из коворкинга, жаждущий легких инвестиций просто за то, что он что-то решился попробовать сделать. Суть претензий общественности сводится к неэффективности, раздуванию пузыря и отсутствию понимания тяжести простого рабоче-крестьянского труда.

 

В контексте подобных стереотипов представляет интерес замечание Пекки Вильякайнена, советника президента фонда «Сколково» Виктора Вексельберга:  «В России много активных людей, но они спрятаны или прячутся. И не знают о такой возможности – стать инноватором. Люди склонны свои идеи скрывать, чтоб никто их не отнял. Это свойство российского менталитета. Когда приходит успех – люди создали новую технологию или получили новые знания, – они опасаются, что потеряют идею или у них ее кто-то заберет.»

 

«Кроме того, есть специфика, в России считают, что стартапы — очень рискованная деятельность, и родители не желают, чтобы их дети занимались этим, предпочитая помогать им найти место в государственных или крупных коммерческих структурах».

 

Спонтанно возникает вопрос, что же имел в виду варяг, призванный поднять инновации и предпринимательство в России на новый уровень?  Не обнаруживаются ли здесь противоречия, что существует мода на стартапы, а с другой стороны стартапы — рискованная деятельность, «люди спрятаны или прячутся». Можно ли утверждать, что российский менталитет и мода, пришедшая с Запада, находятся в конфликте?

 

Договоримся о том, что мы имеем в виду под менталитетом. Кратко, это манера мышления, его особенности и своеобразие. Менталитет – это не юнгианские архетипы или коллективное бессознательное, но эмоциональные и ценностные ориентации, которые установились в обществе.

 

Получается, перефразируя слова господина Вильякайнена, одной из проблем менталитета молодых предпринимателей является проблема самоопределения. Российская молодежь не имеет ясной системы координат, не знает, из каких социальных групп состоит современное общество, не имеет самоидентификации. Расхожее сравнение стартаперов с хипстерами    указывает на эту нехватку самоопределения, в том смысле, что культура хипстеров и есть реакция «на перепроизводство, на поиск собственной идентичности. В конечном счете, само негативное отношение к чему-либо, а в данном случае к стартаперской лихорадке, тоже есть способ самоопределения.

 

В исследовании «Ментальность российской молодежи: политические ориентиры и кумиры», проведенном «Лабораторией Крыштановской» в 2012-2013 гг., вскрывается суть проблемы самоопределения молодежи:

 

«Социальная мобильность — это поиск путей для саморазвития, желание продвинуться в карьере. Если общество находится в состоянии аномии (а в России это так), человек с высокими мотивами достижения успеха сталкивается с проблемой самореализации. […]

 

Изучая базовую мотивацию поведения социальных групп молодежи, можно заметить, что самыми амбициозными из всех являются молодые специалисты с высшим образованием […] Амбициозность именно этих групп молодежи делает их наиболее уязвимыми: ведь если планы не сбываются, карьера не строится, молодой человек испытывает разочарование.»

 

Нет однозначной оценки тому, что называют стартаперской лихорадкой и хипстерам-стартаперам. Как само явление, появившееся вследствие естественного запроса со стороны экономики, так и реакция молодежи, ощущающей потребность в самореализации и поиске собственного места в социальной структуре — суть  две стороны одной медали. У меня нет готового рецепта, как молодежи обрести себя. Да и вряд ли, кто-либо способен дать универсальный ответ. Но привлекательность предпринимательства отчасти и объясняется тем, что это свободная область деятельности, в которой посредством реализации своей идеи, ты получаешь возможность создать своё собственное место в социальной структуре. Возможно, этим и объясняется тот романтический образ стартапера, культивируемый СМИ и воспеваемый кинематографом, эдакого хозяина жизни, живущего мечтой.

 

В любом случае, экономика постиндустриальных стран в лице венчурных фондов жаждет инноваций, а молодые стартаперы своего места под солнцем. Так почему бы им не обсудить, как они могут быть полезны друг другу?