Бабочки- востребованный на российском рынке товар

Здесь ведут свой бизнес Марина и Андрей Морозовы, владельцы сайта 100babochek.Ru, увлеченные энтомологи и продавцы бабочек.

На подоконнике застыла почти в летаргическом сне бабочка вида «белая морфо». «Она не будет позировать, раскрывать крылья, — говорит Морозов. — Это пьющая бабочка. В природе она питается соком перебродивших фруктов, ну а мы ее опоили шампанским. Можно и красное вино давать. Реагируют они по-разному. Или начинают бешено летать, метаться — только голову поворачивай. Или просто сидят и грустят».

Рынок живых бабочек начал формироваться в России около десяти лет назад. Предприниматели-пионеры привезли идею торговать порхающим эффектным товаром из заграничных странствий. Во многих странах бабочки традиционно задействованы на праздниках и свадьбах: порхают, развлекая гостей, служат подарком молодоженам или именинникам, а также являются участниками обрядовых действ — иногда даже похорон. Из них делают специальные салюты (когда от 10 до 50 бабочек выпускаются одновременно), или же они выступают соло в качестве изысканного подарка — знака особенного, глубокого чувства.

Участники рынка говорят, что спросом у клиентов пользуются только «бабочки уровня выше среднего». То есть экзотические виды, обитающие в природе в странах Центральной Америки, Африки, Азии, — и чтобы не вызывали никаких ассоциаций со средней полосой России. «Большая тропическая бабочка» — так большинство формулирует свои пожелания. Отечественные бабочки скучные, как полынь-трава, и сердце не затрепещет радостно, если даже такая особа сядет невзначай тебе на руку… Обидно, но самые красивые бабочки в мире запрещены к вывозу, говорит Андрей Тимофеев, директор московской компании «Мир бабочек»: «Самые большие чаровницы — на Мадагаскаре и в Папуа — Новой Гвинее. Но за попытку вывоза одной такой бабочки дадут пять лет тюрьмы».

Тимофеев уверен, что интерес к бабочкам — это устойчивый «тренд». Чем больше вокруг «железа» и электроники, тем востребованнее бабочки. Людей тянет к природе. Вот, например, в нашпигованной гаджетами Японии бабочки и мелкие млекопитающие давно популярны. В России они тоже пользуются спросом. Легкие шелковистые создания порхают в оранжереях богатых рублевских домов, их дарят на день рождения своим подружкам обычные московские школьники, заказывают в виде «салюта» супруги на золотые и серебряные свадьбы.

Выросли из кукол

Как рассказывает Андрей Морозов, большинство участников рынка бабочек закупают свой товар за границей в виде куколок. «Производством» последних занимаются в Индонезии, Южной Америке, Камбодже, Вьетнаме. Целые деревни в отдельных регионах живут этим ремеслом, позволяющим крестьянам не спиться и занимать достойное место в мире глобальной экономики. Организуются семейные подряды, выращивающие гусениц. В ящики закладывается листва, которую гусеницы методично и в огромных количествах поедают, затем их сажают на ветки, где они благополучно окукливаются. Куколок собирают и отправляют на продажу. «Это не назовешь «фермами» или «плантациями», — говорит Морозов. — Все равно что в России разводить колорадского жука, которого везде полно».

Закупку можно сделать у поставщиков, имеющих западное происхождение (английских и американских фермеров): сами крестьяне продажами не занимаются. Получив куколок в свое распоряжение, нужно позаботиться о том, чтобы процесс их превращения в бабочек прошел успешно: правильно определить их возраст, создать определенную температуру и влажность, придать куколкам нужное положение. «Куколок можно «пережарить», «переувлажнить»… — рассказывают Морозовы. — Тогда либо у бабочки крылья окажутся белесыми, либо она в куколке умрет». Дело хлопотное, жалуются предприниматели: иногда приходится и ночью приезжать на работу — «принимать» бабочек, как настоящим фермерам.

Приобретение куколок похоже на покупку кота в мешке, сетуют Морозовы. Дело в том, что в поставках с ферм очень высок процент брака: крестьяне любят выпить, не готовы выдерживать стандарты производства, контроля над ними нет. Нормальным уровнем считается 30% брака в партии (брак — куколки, из которых или вовсе не «выводятся» бабочки, или выводятся, но ущербные — например, с прозрачными крыльями или вообще без оных). Иногда брак может составлять и 50%. Возместить убытки не так просто: ферма может вернуть только 10% оплаты за товар, и то при условии, что ей будет предоставлена полная информация о бракованной партии, включая фотоматериал. Кроме того, на многих фермах не беспокоятся о пополнении «генофонда» и обновлении крови, что приводит к рождению неполноценных бабочек. Дело в том, что насекомые не должны спариваться в слишком тесном родственном кругу: популяция быстро вырождается.

Делать полный цикл выращивания бабочки в России — от стадии личинки до порхающей феи — нецелесообразно, уверены Морозовы. В проблему может превратиться даже обеспечение гусениц кормом. Они питаются листьями растений — например, цитрусовых. И едят много: в несколько раз увеличивают свой вес до перехода в стадию куколки. «Тысяча гусениц съедает за два часа около пяти килограммов листьев. А специальный комбикорм для них заграничного производства стоит 100 долларов за 50 граммов», — делится фантастическими цифрами Андрей. В России можно разводить только коммерчески бесперспективных бабочек, полагает он, — таких как бражники, которые не обладают завидной внешностью и не интересны клиентам. «Даже в Сочи коммерческие бабочки не выращиваются, — рассказывает Марина. — Мы знаем, что на Украине выращивают гусениц, скармливая им листья грецкого ореха. Там климат для этого более подходящий, чем в России. Но гусеницы эти долго не живут, и бабочки получаются слабыми».

Гусениц можно привезти из‑за рубежа, но перевозка способна сгубить чувствительных, беззащитных существ, привыкших к влажности и определенной температуре. Андрей Морозов делает по этому поводу технологические пояснения: «Они просто сдохнут в пути все скопом. Только окуклившаяся гусеница может многое вытерпеть. Куколки могут транспортироваться в течение двух–трех дней».

При полном цикле «производства» бабочек в России себестоимость «продукции» окажется почище, чем у ювелирных изделий. «Лучше уж сразу делать бабочек из сплава олова, меди и золота, — иронизирует Морозов. — Это обойдется дешевле. И проще: не нужно будет долго кормить гусениц, а потом подсчитывать, сколько из них не выживет и сколько бабочек не родится».

Математика бабочки

«Золотых» бабочек разводит Андрей Тимофеев из «Мира бабочек». Компания вышла на рынок восемь лет назад — первой в Москве. Поначалу ею руководила сестра Андрея Елена Преображенская. Сейчас у нее более успешный проект, говорит Тимофеев: сеть салонов свадебных платьев To be bride. По словам Тимофеева, у «Мира бабочек» есть ферма в Подмосковье, где проводится полный цикл выращивания. Правда, за все годы существования проекта предприниматель ни разу не демонстрировал ферму журналистам, опасаясь ненароком раскрыть секреты производства. «Посадочный материал» в виде личинок и гусениц привозят энтомологи, работающие на компанию, из командировок в страны Южной Америки, Африки и Азии, рассказывает Андрей. Ему пришлось продвигать неизвестную услугу, «с нуля» создавая рынок. «Люди не понимали, что это такое: когда мы только открылись, нам звонили по ночам, спрашивали, сколько стоят наши девочки», — смеется Тимофеев.

Преимущества «Мира бабочек» как старожила рынка и производителя бабочек перед новичками, по мнению руководителя фирмы, в том, что ему удалось выйти на достаточно большие объемы, позволяющие постоянно иметь запас живого товара.

При малых объемах куколок трудно контролировать процесс производства. «Сегодня, — поясняет Тимофеев, — у тебя выйдет из куколки одна бабочка, завтра — пять, потом — 10. А тебе нужно было сегодня 20 штук».

И все равно периодически в компании происходит форс-мажор, когда срочно требуется большой объем бабочек и ферма не справляется. Однажды «бабочководам» очень хотелось получить максимальный «выводок» аккурат к 14 февраля. Стали повышать температуру, чтобы ускорить процесс выхода бабочек, — и перестарались: система отопления лопнула. В итоге к празднику не родилось ни одной бабочки, вспоминает Тимофеев.

Мария Безуглова, девять лет назад открывшая в Новосибирске специализированную ферму, занимается, как и «Мир бабочек», разведением этих насекомых с разных стадий жизненного цикла. Ее ферма «Ванесса» — один из первых экспериментов с бабочками, проведенных в России. «По характеру я первооткрыватель, и мне хотелось заняться чем-то кардинально новым», — признается Безуглова. Больше года Мария вела переписку с заводчиками бабочек в разных странах мира, вступила в международное сообщество лепидоптерологов (так витиевато называются ученые, изучающие чешуекрылых), грызла гранит науки выращивания насекомых. Системного мышления и упорства ей было не занимать: по образованию она математик, а до бабочек занималась программированием и охранными системами. «Математика» бабочек оказалась удивительно своеобразной. Главное, она была непредсказуемой — как известный феномен «эффект бабочки». «Возможно, мы знаем не все природные законы, — говорит Мария. — У нас иногда часть бабочек просто «не вылупляется», хотя соседние рождаются прекрасными. С машиной проще: можно что-то починить, и всегда ясны причины проблем. А если бабочка не родилась — то она просто не родилась». Сегодня «Ванесса» предлагает 11 видов тропических бабочек. По словам Безугловой, бизнес приносит прибыль, но больших возможностей для развития она не видит, так как спрос остается стабильным.

Казусы бабочек

«Основная проблема в этом бизнесе одна: когда есть клиенты — нет бабочек, когда есть бабочки — нет клиентов», — философски замечает Тимофеев, намекая на непредсказуемость ситуации с куколками. Но сложность еще и в том, что бабочек нужно продавать быстро — желательно за день–два. Дело в скоротечности их мерцающей красоты. Крылышки быстро истончаются, покрываются сетью «морщинок» и начинают крошиться. «Битая» бабочка — уже не товар. Тем более что клиенты становятся все более требовательными и внимательными к внешности бабочек, проверяя каждую ножку, не то что крылья.

Каналов продаж бабочек два: это широкий круг частных клиентов и корпоративный сегмент — агентства по организации праздников, свадебные и цветочные салоны, продавцы воздушных шаров и т. д. «Мы поддерживаем партнерские отношения с парой сотен предпринимателей в Новосибирске», — говорит Мария Безуглова. Но бОльшая часть заказов у «Ванессы», как и у «Мира бабочек», — от частных лиц.

Доставлять бабочек по городу клиентам — это целое искусство, рассказывает Андрей Морозов.

Нужно уметь сделать так, чтобы бабочки в термобоксе находились в смирении и спокойствии, не терзали друг друга и не бились своими хрупкими крылышками о стенки. Для этого необходима комфортная для них температура. Если им слишком жарко, они приходят в неистовство и раздирают своими лапками крылья соседних бабочек при перевозке, рассказывают предприниматели, особенно если в коробке их 50–80 штук. Живут бабочки довольно долго: если их «подкармливать» водой с сиропом или сахаром, могут протянуть и пару недель при правильном обращении.

Летальный исход

Стоят ли свеч хлопоты? На первый взгляд, такой бизнес выглядит вполне «цветущим». В розницу бабочки отпускаются по 300–500 рублей за штуку при «опте» (в виде «салюта» из бабочек) и примерно по тысяче за штучный экземпляр.

Сами производители, по словам Морозовых, закупают коробку с сотней куколок по цене от двухсот долларов, то есть одна будет обходиться в 50 рублей (хотя есть виды куколок, которые вдвое дороже).

Однако действующие предприниматели предостерегают от поспешных выводов. Так, по опыту Морозовых, из сотни закупленных куколок родится максимум 70 бабочек, а из них, в свою очередь, не менее 15 будут «бракованными».

Андрей Тимофеев утверждает, что себестоимость бабочки, если она выведена на ферме «полного цикла», составляет 300–400 рублей. И в этом случае вырисовывается маржа. Но Тимофеев подчеркивает: продать удается далеко не всех выращенных бабочек. В отдельные периоды реализуется только половина.

Учитывая возможности заработка, неудивительно, что конкуренция обостряется и продавцы бабочек вынуждены немало тратить на рекламу. Интернет буквально кишит сайтами с предложениями тропической живности. Конкуренцию между поставщиками подогревает, особенно в праздники, выход множества мелких игроков. Они закупают партии куколок по 50–100 штук и стараются сбыть их как можно быстрее, опуская цены. Причем нередки случаи ввоза в Москву контрабандных куколок. «Рынок растет благодаря нашим украинским друзьям-контрабандистам», — откровенно говорит Тимофеев. По оценкам Морозовых, в Москву легально завозят куколок лишь две–три компании, в том числе «Московский Дом бабочек» на ВВЦ (выставка бабочек). «Мелкие продавцы частенько устраивают «сбросы бабочек», у которых уже давно все облетело, — рассказывает Марина Морозова. — Продают их по 500–600 рублей за штучку с бесплатной доставкой. Люди покупают их десятками, а потом жалуются, что у них все бабочки умерли буквально на следующий день».

Бизнес становится все более сложным, признают игроки. По мнению Андрея Морозова, средние цены находятся на минимуме, и если будут опускаться ниже 500 рублей за бабочку, то бизнес станет нерентабельным. Сейчас они уже сравнялись с европейскими. «Пик» этого рынка позади. По словам Андрея, до кризиса 2008 года самая дешевая бабочка по Москве стоила 2 300 рублей, к тому же в столице их продавали не более трех компаний. «Им казалось, что они попали в бабочкин рай», — смеется Морозов. «Раньше мы конкурировали с цветочными салонами, сейчас — с продавцами бабочек», — вздыхает Андрей Тимофеев, который убежден, что это именно его компания восемь лет создавала рынок бабочек, на который теперь хлынули «залетные» конкуренты.

Кризис 2008 года сократил продажи, как признает Тимофеев, почти в три раза. На уровень 2007 года не удалось выйти даже сегодня: люди находятся в ожидании новой кризисной «волны». Впрочем, цены на бабочек стали снижаться из‑за демпинга еще до кризиса.

«В Чехии рынок бабочек вообще зачах — просто из‑за падения цен до уровня, когда стало невыгодно работать», — говорит Андрей Морозов.

Сейчас, по данным Морозовых, Москва закупает 600–700 куколок в неделю. Примерно половину этого объема приобретают организаторы «Московского Дома бабочек» на ВВЦ, остальное расходится по нескольким ведущим игрокам рынка. Объемы закупок резко меняются в зависимости от сезона: в начале весны, например, на рынке затишье, заказов почти нет.

Мертвый сезон в продажах бабочек — с середины октября по середину декабря.

В сезон свадеб летом можно продать по 800–100 бабочек в неделю. Восьмого марта продажи могут составить 500 штук в день (но нужно учитывать, что это будут не одиночные бабочки, а участники «салютов», которые стоят по 300–500 рублей). «Ради этого дня мы и занимаемся бабочками», — улыбаются Морозовы.

Понятно, что объективно потенциал рынка ограничен. «Мир бабочек» пытается увеличивать продажи в регионах: у Тимофеева около 30 представителей, агентов в крупных городах. Бабочек доставляют туда в специальных термобоксах. Но это мелкие заказы, признает он: у некоторых представителей за год работы все заказы — на одну-единственную бабочку. Но два–три раза в месяц по стране удается получить крупные заказы; ради этого и имеет смысл работать с регионами, поясняет бизнесмен. Что касается региональных «ферм» бабочек — то держать их просто невыгодно, убежден Тимофеев: не удастся получить такой объем заказов, чтобы производство было рентабельным.

Сейчас «Мир бабочек» лелеет идею открыть в Москве Сад бабочек (живую экспозицию, музей бабочек). Компания уже открыла такой в Сочи. Впрочем, в Москве работает уже несколько выставок бабочек, и проекту придется предложить клиентам нечто особенное, иначе конкуренции он не выдержит.

Но сама услуга «бабочки в подарок» не исчерпала своих возможностей, убеждены участники рынка. Многие россияне еще ничего не знают о ней. Андрей Морозов рассказывает, что до сих пор треугольные конверты с бабочками люди принимают за упакованные куски пиццы. Но первоначальный блеск новизны идея утратила. Тимофеев вздыхает: когда-то желание подарить бабочку для клиента было искренним «порывом души», а сейчас стало скорее данью показной оригинальности.