Как заставить или уговорить банки выдавать кредиты предприятиям?

Банки переварили антикризисную помощь, но не увеличили финансирование реального сектора. «Обезболивающие» средства пора менять на противоспекулятивные препараты и стимуляторы естественного отбора.

Как заставить или уговорить банки выдавать кредиты предприятиям? В конце февраля в Тюмени прошло очередное совещание по этой теме. Примерно тогда же глава правительства Владимир Путин заявил, что антикризисная помощь экономике продолжится и среди приоритетов государственной политики в этой связи остаются «системные меры», которые «укрепят ресурсную базу банков, позволят им аккумулировать «длинные деньги» и существенно расширить кредитование реального сектора». Таким образом, российское правительство продолжает экономический эксперимент, призванный ответить на вопрос, может ли государство – причем государство, располагающее немалыми денежными средствами и большим числом рычагов влияния, – принудить банки кредитовать отечественных производителей.

За последние полтора года правительство и Центробанк предприняли неисчислимое множество мер, чтобы заставить банки кредитовать. Но результат за весь 2009 года – 0,26% прироста кредитов организациям нефинансового сектора, а за январь нынешнего года снижение показателя составило 0,3%. Эта «бессобытийная» статистика вполне гармонирует с комментариями банкиров, заявляю­щих: мол, мы финансируем старых клиентов, но отказываемся брать новых. Первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев определил ситуацию в кредитовании реального сектора как «неустойчивое равновесие», а исполнительный вице-президент РСПП Александр Мурычев – как «среднесрочную стагнацию». О том, что банки выдавали ссуд куда меньше, чем им позволяли средства, свидетельствует снижение доли кредитов нефинансовым предприятиям в суммарных активах системы с 46,3% в начале 2008 года до 44,6 % в начале 2009-го и до 42,8% к 2010-му. В начале прошлого года, сразу после «кризисной накачки» деньгами кредитный портфель подскочил в течение месяца сразу на 7%, но после этого его величина стала снижаться, и падение продолжалось до нынешнего февраля (более поздних данных нет). «Таким образом, несмотря на накачку банковского сектора деньгами, оживления кредитования не произошло», – констатирует директор департамента стратегического анализа ФБК Игорь Николаев.

Деньги. Хотя бюджет выделял банкам ресурсы, но бюджет не творит их из ничего. Это деньги налогоплательщиков. Если бы они у них остались, то хранились бы в банках. Государство через свои «антикризисные пакеты» может сколько угодно перераспределять средства, но их общее количество не может расти, если падают экспортные доходы, а предприятия снижают потребность в кредитных и инвестиционных ресурсах. Не случайно в мониторингах Минэкономразвития говорится о «пониженном спросе на деньги». На это конечно, можно возразить, что активы банков росли. Но за счет чего? В 2009 году они увеличились на 1,4 трлн рублей, при этом вложения в ценные бумаги – на 1,9 трлн.

С другой стороны, ближе к концу 2009 года, когда общая экономическая ситуация стала постепенно стабилизироваться, а цена на нефть закрепилась на сравнительно высоких уровнях, во­зобновился рост денежной массы, хотя основные объемы антикризисной помощи уже прекратили свое течение. Просто увеличились объемы экспортной выручки – и опять в экономике появились деньги. Аналитики «Тройки Диалог», комментируя ускорение роста денежной массы в декабре 2009 года, подчеркивали, что он произошел «на фоне повышения налоговых отчислений в условиях восстановления экономической активности и повышения отчислений по экспортным пошлинам и НДПИ в связи с ростом цен на нефть».

Добавим также, что хотя в период кризиса количество денег в экономике уменьшалось, банковский мультипликатор, во многом характеризую­щий активность кредитных организаций, колебался на довольно высоком уровне – его нижняя граница соответствовала началу 2008 года. То есть, банки были активны, но денежная масса заморозилась, а предприятия реального сектора не были привлекательными заемщиками.

Антикризисная помощь оказалась перераспределением финансовых средств в рамках заданной суммы. Но доступ к различным видам госпомощи имели в основном крупнейшие банки (по экспертным оценкам, порядка 20% от общего числа кредитных организаций), что привело к концентрации активов. Если в начале 2008 года пять крупнейших банков контролировали 42,3% активов всего банковского сектора, то к началу 2009-го – уже 46,2% а в нынешнем году – 47,9%.

На фоне общей стагнации, крупнейшие госбанки благодаря субсидиям действительно смогли расширить кредитование компаний: например, Сбербанк увеличил свой портфель на 4,7%, Россельхозбанк – на 38,9%. У ВТБ, правда, всего 0,8%. В то же время кредитные портфели крупнейших частных банков снизились: у «Юникредита» в течение года он уменьшился на 8%, у Альфа-банка – на 12%,  у Номос-банка – на 14,4%, у «Уралсиба» – на 30%.

С точки зрения кредитования это означает, что мелким предприятиям стало получать ссуды труднее – хотя бы потому, что для больших банков характерны более стандартизированные, стереотипные процедуры оценки заемщиков.

Одной из главных проблем российской банковской системы оказалась нехватка небольших региональных кредитных организаций, которые могли бы обеспечить индивидуальный подход к небольшим местным предприятиям. Антикризисная политика сделала роль малых банков еще менее значительной. Но способны ли филиалы крупных банков, в особенности в небольших городах, заменить местных операторов? Пока этого не происходит – «гиганты» просто не дошли до уровня райцентров. К тому же федеральные структуры подвержены куда большему влиянию связанных с государством корпораций. «Деньги из государственной помощи сумели получить, в основном, крупнейшие ФПГ с административным ресурсом. Средний и мелкий бизнес кредитных ресурсов так и не дождался», – отмечает глава московского офиса компании Tax Consulting UK Эдуард Савуляк. По словам вице-президента РСПП Александра Мурычева, «если кредитование крупных компаний худо-бедно происходит, то малый и средний бизнес оказался, за редким исключением, вне кредитного поля».

Спекуляции. Ко всему прочему, в условиях нестабильности валютных курсов и фондовых индексов спекулятивные инвестиции оказывались выгоднее реальных, и банки предпочитали «переправлять» госпомощь на финансовые рынки. Как отмечает Игорь Николаев, «причина неэффективности антикризисной политики в том, что мы не попытались изменить сложившуюся модель экономики, отличительная черта которой – высокая спекулятивность. Гораздо более привлекательными были игра на фондовом рынке и другие конъюнктурные вложения. К сожалению, это не учли, и попытки исправить такую модель не предпринимались».

Именно в борьбе со «спекулятивностью», а не в выделении новых средств некоторые эксперты видят стимулирование кредитования. По мнению Игоря Николаева, если государство хочет исправить положение в сфере банковских кредитов, «оно должно предпринять реальные меры для снижения или охлаждения спекулятивной перегретости российской экономики. Прежде всего это касается фондового рынка». Ведущий научный сотрудник Института экономики РАН Юрий Голанд считает, что Центральный банк должен сузить коридор колебаний обменного курса рубля, чтобы банкам было невыгодно направлять взятые у него средства на валютный рынок вместо кредитования реального сектора экономики.

Вторая причина заключалась в том, что банки просто не могли выдавать кредиты, поскольку в условиях экономического спада многие потенциальные заемщики не соответствовали повысившимся требованиям к рискам. Платой за повышенные риски стало создание дополнительных резервов на возможные потери – а это со­кращало фактическую ресурсную базу. Другой естест­венной компенсацией стал рост ставок, но это уже не устраивало самих заемщиков. В итоге, глава ЦБ Сергей Игнатьев говорил о «замкнутом круге», «когда банки не кредитуют реальный сектор, потому что у него плохое финансовое положение, а предприятия не берут кредиты из-за высоких кредитных ставок и жестких требований по залогу».

Оптимизм. Сегодня на фоне постепенного улучшения мировой конъюнктуры экономика выздоравливает сама. Ставки по кредитам снижаются от 18–20% годовых в начале прошлого года к 14–15%. Постепенно возрождается практика овердрафтного кредитования. Сокращается потребность банков в создании резервов, поскольку, как отмечают эксперты ЦБ, кредитные риски, которые были накоплены банками во время кредитного бума, вероятно, реализовались в конце 2008 – первой половине 2009 года, а новые ссуды в течение кризисного периода выдавались на более жестких условиях и их качество выше докризисного. Сергей Игнатьев уже объявил, что в 2010 году объем кредитования увеличится – на 15–20%.

«Сейчас мы видим тенденцию снижения ставок по кредитам, удлинения сроков займов, ослабления требований по обеспечениям, – перечисляет старший аналитик УК «Эверест Эссет Менеджмент» Софья Рагулина. – Постепенно рынок возвращается к относительно нормальным условиям. Но о полной нормализации говорить еще рано: по итогам 2009 года ряд компаний нарушит ковенанты по кредитным договорам (в первую очередь, отношение долга к EBITDA). Но компании и банки готовы к этому, кредитные организации предупреждены, соглашение с их стороны получено».

«Прогнозы в целом оптимистичны, мы ожидаем роста кредитного портфеля, – заявил «Ф.» член правления Сведбанка Алексей Аксенов. – Сейчас, и клиенты, и банки оправляются от пере­житых в ходе кризиса волнений и трудностей, однако и те и другие все еще осторожны. Заемщики не спешат бежать за кредитами, однако спрос начинает расти. Банки, в свою очередь, прояв­ляют больше лояльности к оценке потенциальных клиентов, возвращаются на рынок кредитные продукты под залог недвижимости, товаров в обороте, беззалоговое, среднесрочное кредитование».

Пока нет данных, что кредитование действительно увеличилось. В ЦБ считают, что его активизация начнется со второго квартала. Не все эксперты с этим согласны. Например, глава Ассоциации региональных банков Анатолий Аксаков считает, что ставший теперь привычным дефицит бюджета и повышение тарифов могут привести к инфляции, росту ставки рефинансирования и рыночных ставок, а это опять «отрежет» от кредитования низкорентабельные предприятия, что вновь приведет к перераспределению ресурсов банков на спекулятивные цели.

Государство. Опыт прошлого года показывает: воздействуя на банковскую систему, государство не может принудить ее расширить кредитование реального сектора. Его свертывание – проблема не банковского сектора, а всей экономики в целом. Запрещать банкам покупку ценных бумаг бесполезно: они просто начнут финансировать игроков на финансовых рынках. Разумеется, антикризисная помощь имела другое значение – она поддерживала существование крупнейших банков и таким образом избавляла экономику от очень болезненных институциональных перестроек. Если бы крупные операторы разорялись, то у десятков тысяч клиентов «сгорели» бы деньги, а десяткам тысяч постоянных заемщиков пришлось бы искать новые источники финансирования. Таким образом, государству, перераспределяя ресурсы, удалось в значительной степени «обезболить» кризис. Платой за это обезболивание стало ослабление «естественного отбора», позволяющего повысить эффективность экономики.

Топ-10 банков – кредиторов реального сектора