Самые крупные махинаторы в мире и грандиозные экономические пузыри в 20-21 веках

Букв много, но это того стоит. Дочитайте до конца.

Великий американский пузыренадуватель by Mаtt Таibbi

Голдман Сакс (крупный американский банк) создавал каждую крупную рыночную махинацию со времен Великой Депрессии до дотком-бума и нефтяного пузыря . И, возможно, скоро мы увидим продолжение.

Первое, что вы должны знать о Голдман Сакс - это то, что он вездесущ. Самый мощный инвестбанк мира как огромный кровососущий кальмар впивается в лицо человечества, высасывая из артерий нечто, пахнущее как деньги. По факту, история последнего экономического кризиса выглядит практически как список бывших сотрудников этого инвестбанка.

Главные действующие лица всем нам знакомы. Последний бушевский министр финансов, бывший директор Голдман Сакс - Генри Полсон - придумал Бэйлаут - отличный план выкачивания триллионов ваших долларов в руки его друзей с Уолл Стрит.

Роберт Рубин, бывший министр финансов при Клинтоне, 26 лет проработал в Голдман, перед тем, как возглавить Ситигруп, получившую от Полсона 300 миллиардов. Джон Тэйн, мудаковатый шеф Меррил Линч, купивший ковер в офис за $87000 в аккурат когда компания лопалась; бывший голдманец Тэйн выхватил от Полсона многомиллиардную подачку, помощь для Бэнк оф Америка, чтобы поддержать эту горе-компанию - за счёт налогоплательщиков, естественно.

Роберт Стил, бывший голдмановец, глава Вачовиа, выдавший себе и коллегам 225 миллионов "золотого парашюта", когда банк самораспадался. Джошуа Болтон, Марк Паттерсон, Эд Лидди - все они занимают ведущие посты и работали в Голдман Сакс.

Бывшие сотрудники компании возглавляют нацбанки Италии и Канады, Всемирный Банк, Нью-Йоркскую биржу, и последние два срока - Федеральный резервный Банк Нью-Йорка...

Двумя словами, попытка перечислить голдманитов на влиятельных позициях так же бессмысленна, как попытка создать Полный Список Всего. Чтоб было понятно - если Америку сливают, то Голдман - и есть этот слив, куда она устремляется, дырка в системе западного демократического капитализма, никогда не предполагавшего, что в обществе, пассивно управляемом свободными рынками и свободными выборами, организованная жадность всегда победит неорганизованную демократию.

Беспрецедентное могущество банка превратило Америку в гигантскую мошенническую пирамиду. Многолетние манипуляции секторами экономики, ставки на крах того или иного рынка приводили к издержкам всего общества в виде высоких цен на топливо, повышающихся кредитных ставок, массовых увольнений, обеднения пенсионных фондов. Деньги, теряемые вами, кто-то находил - в прямом и переносном смысле.

Голдман стал огромным сложным механизмом по превращению полезного и общественно ценного богатства в самую ненужную, ядовитую и вредную гадость на Земле - в чистую прибыль для горстки богатых.

Это делалось вновь и вновь по одной и той же схеме. Голдман удобно располагался в центре очередного спекулятивного пузыря, продавая активы, по сути являвшиеся мусором. В процессе из нижних и средних слоёв общества извлекались огромные суммы при поддержке коррумпированного государства, за копейки позволявшего банкирам переписывать правила игры по их желанию.

Потом, когда схема сыпалась, оставляя миллионы граждан в нищете, процесс начинался по новой, уже как спасение нас бывшими нашими же деньгами но под проценты. С 20-х годов регулярно повторяется одна и та же схема, угрожая снова закончиться невиданных масштабов пузырем.

Если вы хотите понять, как мы попали в этот кризис, сначала нужно разобраться, куда делись деньги - и чтобы понять это, мы должны увидеть, что Голдман утащил до того. Эта история насчитывает уже пять пузырей, включая прошлогодний загадочный пик нефтяных цен. В каждом из пяти пузырей хватало неудачников, но Голдмана среди них не было.

Голдман не всегда был "Слишком-большим-чтобы упасть" финансовым динозавром, безжалостным стероидным монстром капитализма образца "убивай-или-умри".

Не всегда. но почти всегда. Банк был основан в 1869 эмигрантом из Германии Маркусом голдманом, и его зятем Сэмюэлом Саксом. Они стали пионерами в области коммерческих бумаг, что в переводе на человеческий означает, что они кредитовали на короткий срок торговцев в центре Манхеттена.

Основную идею первых 100 лет развития бизнеса компании вы легко можете угадать - смелый эмигрантский инвестбанк, действуя на пределе возможностей. достигает умопомрачительных результатов и делает горы денег.

В этой древней истории лишь один эпизод в свете недавних событий заслуживает тщательного рассмотрения - налёт Голдмана на Уолл-Стрит накануне краха 1920-х.

У великого финансового Титаника было несколько знакомых нам деталей. Главным финансовым инструментом в работе с инвесторами был "инвестиционный траст". Трасты, похожие на нынешние взаимные фонды, брали деньги у крупных и мелких ивесторов, и (по крайней мере в теории) инвестировали их в ценные бумаги Стрит, при этом особо не распространяясь, в какие именно.

Обычный клиент мог вложить свою десятку или сотню долларов и чувствовать себя при этом серьезным игроком. Так же, как в 1990-е годы электронная торговля и дэйтрейдинг втащили на рынок легионы новых лохов, инвестиционные трасты в свое время вовлекли целое поколение простых людей в спекуляции.

Устанавливая схему, которая впоследствии станет повторяться вновь и вновь, Голдман позднее других влез в инвестиционно-трастовое дело, чтобы всех превзойти. Первым проектом стала Голдман Сакс Трэйдинг Корпорэйшен, банк, выпустивший миллион акций по 100 долларов за штуку, купивший за собственные средства 90% из них и затем продавший жаждущей публике по $104.

После этого корпорация снова выкупала собственные акции, поднимая их курс выше и выше. Позже компания продала часть своих активов и основала новый траст, Шенанду Корпорэйшен, выпустив миллионы акций этого фонда, которые снова использовала для создания нового фонда - Блю Ридж Корпорэйшн. Каждый из фондов был фасадом бесконечной инвестиционной пирамиды: Голдман прятался за Голдманом, скрывающимся за Голдманом.

Из 7.250.000 миллионов акций Блю Ридж 6.250.000 принадлежали Шенанду, который в свою очередь принадлежал Голдман Трейдинг.

В конце концов (вам не кажется это знакомым?) получилась цепочка займов, в которой каждый последующий зависел от предыдущего. Основная идея проста. Вы берете доллар и занимаете еще девять, потом берете фонд с этими десятью долларами и занимаете 90, потом к этим ста долларов берете еще 900.

Если фонды начинают терять в цене, вы быстро теряете все деньги и больше не можете расплачиваться с инвесторами. Все пропало.

В главе из книги "Великий крах 1929 года" под названием "Мы верим в Голдман Сакс", известный экономист Джон Гелбрейт приводит в пример Голдмановские трасты как классику заемного безумия.

По его словам. трасты стали главной причиной исторического краха, в сегодняшних деньгах потери банков составили 475 миллиардов. "Трудно не удивляться масштабу воображения, приведшему к этому титаническому безумию" - говорит Гэлбрейт.

Перелистаем на 65 лет вперед. Голдман не только успешно пережил кризис, уничтоживший столь многих инвесторов, но и стал главным помощником в финансировании богатейших и сильнейших корпораций страны. Благодаря Сидни Вайнбергу, выросшему с уровня старшего помощника младшего дворника до главы фирмы, Голдман Сакс стал пионером IPO, одного из главных способов получения финансирования корпорациями.

В 1970-80-х Голдман хоть и не являлся тем мегавлиятельным политическим монстром, которым он стал теперь, но имел репутацию фирмы, привлекающей самых талантливых специалистов с Уолл Стрит.

Странно, но за фирмой закрепился имидж относительно этичного и терпеливого игрока, не гонящегося за быстрыми деньгами. Менеджеров обучали фирменному кредо "Долгосрочная жадность".

Один из бывших сотрудников, оставивший фирму в 90-х, вспоминает, как руководство отказалось от очень выгодной сделки на том основании, что в долгосрочной перспективе возникли бы потери. "Мы возвращаем убытки растущим корпоративным клиентам, которые потеряли деньги, неудачно сработав с нами. Мы стараемся не портить свой рынок."

Но потом что-то случилось. Трудно сказать, что именно, но как раз тогда один из руководителей Голдман, Роберт Рубин после восшествия на престол Билла Клинтона, стал руководителем Национального Экономического Совета, а позже - министром финансов.

Когда американские масс-медиа умилялись при виде попавших в Белый дом шестидесятников из поколения бэби-бумеров, Рубина представляли как без малого самого умного человека из ступавших на Землю, оставившего далеко позади Ньютона, Эйнштейна, Канта и Моцарта.

Рубин был типичным голдманитом. Было похоже, что он родился в костюме за $4000. На его лице перманентно застыло выражение сожаления о том, что он чуточку умнее вас. "То, что придумает Рубин - лучше всего для экономики" - это почти стало национальным стереотипом к его зениту в 1999, когда Рубин появился на обложке Тайм вместе с главой Федерального Резерва Гринспеном и замминистра Ларри Сандерсом под заголовком "Комитет по спасению мира".

И - что придумал Рубин - так то, что финансовые рынки слишком зарегулированы правительством и нуждаются в освобождении. За время его министерства Белый дом сделал несколько резких движений, повлиявших на всю мировую экономику. Попытки Рубина контролировать стремление его бывшей фирмы к безумным краткосрочным прибылям потерпели фиаско.

Типичное мошенничество интернет-эпохи было очень простым. Компании, бывшие не более чем причудливыми марихуанными идеями, спешно накаляканными на салфетках переросшими любителями бульбуляторов, становились публичными через IPO, вызывали внимание СМИ и продавали акций на мегамиллионы.

Это примерно как если бы инвестбанки типа Голдмана брали бы арбуз, оборачивали бы его красивой этикеткой, выбрасывали бы в окно своего 50-го этажа и успевали бы продать, пока он летит. В этой игре вы были победителем только если успевали забрать свои вложения до того, как арбуз коснется тротуара.

Пусть сейчас это звучит банально, но тогда средний инвестор не знал, что банки поменяли правила игры, показывая сделки лучшими, чем они были на самом деле. Реальная система инвестиций была двухуровневой - один уровень для инсайдеров, знавших реальные цифры, другой - для простых инвесторов, покупавших активы по откровенно иррациональным ценам.

Если позже главным ноу-хау Голдманов станет превращение в деньги законодательных изменений, то главной инновацией интернет-эры было полное забвение отраслевых стандартов качества.

"Со времен Депрессии были жесткие стандарты, которых должны были придерживаться при выходе компании на IPO" - говорит один из менеджеров крупного хедж-фонда. - "Компания должна была работать не менее пяти лет и быть прибыльной не менее трех лет.

Но Уолл Стрит взял эти стандарты и выкинул их в мусорку." Голдман закончил тупой накачкой никчемных акций: "Аналитики считают, что справедливая цена Лажа.ком - 100 долларов за акцию"

Проблема была в том, что инвесторам об изменившихся правилах игры сообщить забыли. "В отрасли все были в теме" - говорит менеджер. "Боб Рубин прекрасно знал о стандартах. Они действовали с 1930-х".

Джей Риттер, профессор финансов в Университете Флорида, специализирующийся на IPO, говорит, что Голдман и компания прекрасно знали, что множество предлагаемых акций не принесут и десяти центов прибыли.

"В начале 80-х обычным было требование трех лет прибыльности. Потом - стали требовать один год, потом - один квартал. Во времена интернет-пузыря прибыли не требовали даже в обозримом будущем".

Голдман отрицает, что в годы интернет-бума его стандарты были снижены, но его собственная статистика опровергает это. Так же, как в двадцатые, Голдман медленно запрягал, но быстро ездил. После того, как малоизвестная и малоприбыльная компания Yahoo! вышла на биржу в 1996, начав интернет-бум, Голдман стал королем IPO среди доткомов - компаний, называвшихся так же, как их интернет-адрес.

Из 24 компаний, выведенных на торги в 1997, треть в момент IPO была убыточной. В 1999, на пике, Голдман вывел на публику 47 компаний, включая такие недоразумения, как Webvan и eToys. За 4 месяца следующего года на биржу вышли 18 компаний, 14 из которых были убыточными.

Как лидер по размещению акций интернет-компаний, Голдман получал намного более выдающиеся результаты, чем его конкуренты - в 1999 при проведении через Голдман IPO цены в среднем зашкаливали за 281% от цены предложения, в то время как средний для Стрит уровень был 181%.

Как им удавалось достичь этого? С помощью практики под названием Laddering, другими словами с помощью манипуляций ценами новых предложений. Вот как это работает: вы - Голдман Сакс, и компания Лажа.ком пришла к вам и просит помочь вывести ее на биржу.

Вы определяете цену и количество акций к продаже, в также организуете встречу директора Лажа.ком с инвесторами, где у него есть возможность втирать им очки, за вознаграждение - 6 или 7% от суммы размещения. Потом вы предлагаете вашим лучшим клиентам возможность недорого купить акции новой компании, скажем по стартовой для Лажа.ком цене в $15 в обмен на их обещание, что позже на открытом рынке они купят еще этих акций. Знание всего этого дает вам понимание ситуации и перспектив IPO, недоступное простому дэйтрейдеру.

Вы знаете, что клиенты, купившие Х акций по 15, купят также У акций по 20 и 25, практически гарантируя, что цена дойдет до 25 долларов и возможно пойдет выше. То есть Голдман в состоянии поддомкратить курс этих акций, не забыв про свои 6-7% (от 500 миллионов, например - очень даже немало).

За эту практику Голдман периодически получал иски от акционеров. Эта практика также привлекла внимание Николаса Майера, менеджера Крамер и Ко, хедж-фонда, в то время возглавляемого широко известным ныне телепридурком Джимом Крамером, также бывшим Голдмановцем. Майер сообщил SEC, что работая с крамером с 1996 по 1998, он несколько раз вовлекался в практики laddering при сделках с Голдманом.

"Из того, что я видел, Голдман - худший perpetrator" - говорит майер. Они раздули этот пузырь. И это было именно такое поведение. которое и вызвало крах рынка.

Они выстроили башню из этих акций на незаконном фундаменте, и в конце концов пострадали маленькие люди, купившие это. В 2005 Голдман согласился заплатить штраф в 40 миллионов за практику laddering - смешная цифра по сравнению с полученной прибылью.

Еще одной любимой Голдманом практикой стало "продвижение" - иными словами взяточничество. Инвестбанк предлагал менеджерам новых компаний акции по очень низкой цене в обмен на будущий бизнес по размещению их компаний на бирже.

Затем банк занижал цену начального предложения, давая возможност ь инсайдерам войти по низкой цене и в первые же дни получить прибыль. Вместо цены размещения акций Лажа.ком в 20 долларов, банк предлагал директору компании миллион акций по 18 в обмен на будущее сотрудничество, практически отнимая деньги у новых акционеров.

Так однажды Голдман сделал многомиллионное предложение CEO eBay Мег Уитмен, позднее вошедшей в совет директоров Голдман, в обмен на будущий бизнес. Согласно отчета Парламентского Комитета по Финансовым услугам от 2002, Голдман делал специальные предложения менеджерам 21 компаний, включая основателя Yahoo! Джерри Янга и двух знаменитостей финансовых махинаций - Денниса Козловски из Tyco и Кеннета Лэй из Enron.

Голдман с этим отчетом не согласился, объявив его "искажением фактов", незадолго до того, как заплатить 110 миллионов по заведенному госрегуляторами штата Нью-Йорк делу о "продвижении" и других манипуляциях.

Как сказал тогда знаменитый Элиотт Спитцер, ставший позже лицом. похожим на генпрокурора, "Продвижение горячих акций - не безвредная корпоративная практика, а часть мошеннической схемы в инвестиционном бизнесе".

Во многом благодаря этим практикам Интернет-пузырь и превратился в один из величайших финансовых катаклизмов в истории. 5 триллионов испарилось только на бирже Nasdaq. Но реальная проблема была не в деньгах, потерянных акционерами, а в деньгах, заработанных инвестбанкирами, получавшими жирные бонусы.

Вместо того, чтобы сделать вывод о неизбежном сдувании любого пузыря, банкиры поняли, что в наше время пузырь легче надуть чем когда бы то ни было. И чем больше и иррациональнее мания, тем больше бонусы.

Для Голдмана это было очень актуально. Между 1999 и 2002 компания выплатила 28,5 миллиардов зарплат и премий - в среднем 350 000 в год на одного сотрудника.

Эти цифры важны, поскольку главным наследием интернет-бума стало понимание, что экономикой движет стремление к большим бонусам, возможным благодаря пузырям. Голдмановская мантра о "долговременной жадности" растаяла как дым, не выстояв перед игрой в арбуз, брошенный с небоскреба.

Рынок больше не был разумно управляемым местом для выращивания прибыльных и контролируемых бизнесов. Он стал океаном Чужих Денег, в котором банкиры активно превращали их в свои бонусы и выплаты.

Допустим, вы провели 50 интернет-IPO, гавкнувшихся в течении года. Когда SEC назначит штраф в $110 миллионов за махинации, то вашей яхте, купленной на бонусы от тех IPO, уже исполнится 6 лет, а сами вы будете возглавлять Министерство Финансов или штат Нью-Джерси - (один из по-настоящему смешных моментов в истории американского кризиса был когда губернатор штата Нью-Джерси Джон Корзин, возглавлявший Голдман с 1994 по 1999 и ушедший с акциями на $320 миллионов, заявил в 2002, что даже никогда не слышал слова laddering).

Для банка, выплачивающего 7 миллиардов в год зарплат, штраф в 110 миллионов, выписанный половиной десятилетия спустя - просто шутка.

Когда интернет-пузырь лопнул, у Голдмана не было причин переосмысливать прибыльную стратегию. Были причины лишь искать, где бы надуть новый пузырь. И как оказалось, всё для этого было готово.

Десятилетиями ипотечные дилеры требовали от клиентов минимум 10% предоплаты, хорошего кредитного рейтинга и стабильного дохода. Затем, на закате тысячелетия, всю эту чушь выбросили в мусор, и рассрочки стали давать по предъявлению пяти баксов и Сникерса.

Без инвестбанков это не стало бы возможным. Именно Голдман и гопкомпания придумали, как обертывать эти дерьмовенькие кредиты в красочные обертки и продавать их страховым компаниям и пенсионным фондам.

Никогда раньше не было массового рынка токсичного долга - в старые добрые времена банки не желали ставить на баланс выданные наркоманам рассрочки, зная, что их возврата придется ждать долго и безуспешно. Другими словами, вы никогда бы не выдали этот кредит, если б не продали его тому, кто не знает истинного качества заемщика.

Чтобы спрятать содержание продукта, который продавал Голдман, использовались два метода. Во-первых сотни рассрочек группировались в инструменты под названием CDO, сборные долговые обязательства.

Они продавались инвесторам с легендой. что даже если в пакете и попадаются некачественные кредиты, то качественные их уравновесят и особого риска не будет. В целом CDO вполне надежны. Итак, мусорные рассрочки превращены в инвестиции класса ААА.

Во-вторых, чтобы обезопасить собственные ставки, Голдман привлекал компании типа AIG для страховки - с помощью свопов CDS. По сути, свопы были как бы пари между Голдман и AIG - Голдман ставил на то, что заемщики не заплатят, а AIG - на то, что все будет в порядке..

Здесь была только одна, но большая проблема. Все эти хитрые выверты по сути представляли из себя те самые опасные махинации, с которыми должны были бороться регуляторы. Деривативы типа CDO и CDS уже вызывали финансовые неприятности: Procter&Gamble и Gibson Greetings несли убытки, а регион Orange County, California в 1994 дошел до дефолта.

В этом году государственная комиссия предложила зарегулировать эту отрасль, и в 1998 глава Комиссии по Фьючерсам, женщина по имени Бруксли Борн, написала администрации Клинтона и бизнес-лидерам о необходимости для банков раскрывать информацию о сделках с деривативами и держать резервы на случай потерь.

Это было совсем не то, чтего хотел Голдман. "Банки разозлились - они хотели прекратить это" - говорит Майкл Гринбергер, работавший с Борн. "Гринспен, Саммерс, Рубин и Левитт хотели прекратить это"

Клинтоновская "Великолепная четверка" пригласила Борн на собрание и стала давить. Борн отказалась включить задний ход и продолжила настаивать на необходимости регулировать деривативы.

Тогда в 1998 Рубин выступил с опровержением ее инициатив, требуя от конгресса лишить комиссию Борн регуляторных полномочий.

В 2000, в последний день сессии, конгресс принял широко известный теперь Commodity Futures Modernization Act, засунутый в середину 11000-страничного бюджета - в последнюю минуту и без обсуждений. Теперь банки могли делать со свопами что угодно.

На этом история не заканчивается. AIG, главный оператор на рынке CDS, обратился к Департаменту страхования в 2000 с вопросом, должны ли CDS регулироваться, как страховки. В это время офис возглавлял бывший вице-президент Голдман Сакс Нил Левин, принявший решение не регулировать свопы.

Теперь у Голдмана были развязаны руки. На пике ипотечного бума в 2006, Голдман продал на 76,5 миллиардов обеспеченных ипотекой бумаг, треть из которых была качества ниже нормального, институциональным инвесторам - пенсионным фондам и страховым компаниям. И среди всей этой недвижимости были буквально болота дерьма.

Возьмем например один выпуск на $494 миллиона, GSAMP TRUST 2006-S3. Множество кредитов было взято заемщиками, уже имевшими на тот момент кредит, и средняя доля их собственности в домах составляла 0,71%. Более того, 58% займов не были документированы как положено - ни имен заемщиков, ни адресов домов, только почтовые индексы.

Тем не менее такие ведущие рейтинговые агенства как Moody's и S&P, присвоили 93% выпуска инвестиционный рейтинг. Moody прогнозировал, что наступление дефолта возможно по менее, чем 10% займов. В реальности уровень дефолтов достиг 18% в первые 18 месяцев!

Сам Голдман ничем не рисковал. Банк мог брать все эти безбашенные займы от полубандитских контор типа Кантривайд и перепродавал их муниципалитетам и пенсионерам, все это время делая вид, что его продукт - не третьесортный лошадиный навоз. При этом сами они держали короткие позиции, ставя против рынка ипотеки.

Хуже того, Голдман публично хвастался этим. "Проблемы ипотечного сектора продолжаются" - говорил Дэвид Виниар, финансовый директор банка в 2007. "В результате мы несем убытки в наших длинных позициях, тем не менее наша стратегия - шортить этот рынок, и она оправдывает себя".

Другими словами, ипотечные бумаги они продавали для лохов. Настоящие деньги ставились против этого рынка.

"Смотри, какие наглые пидары" - говорит менеджер хедж-фонда. "Они говорят, что другие банки - просто тупые, потому что поверили в качество того, что продавал Голдман и потеряли деньги."

Я спросил у менеджера. как можно продавать клиентам то, против чего ты лично делаешь ставки?

"Да это просто мошенничество" - ответил он. "Самое натуральное."

Со временем раздраженных инвесторов прибавилось. Практически в повторение постинтернетных событий, Голдман получил кучу исков, многие из которых обвиняли банк в сознательной продаже инвесторам некачественных ипотечных бумаг.

И снова Голдман вышел сухим из воды, согласившись заплатить $60 миллионов - сумму, которую отдел CDO во время бума зарабатывал за полтора дня.

Итоги пузыря хорошо известны - это привело к коллапсу Беар Стернс, Леман Бразерс и AIG, чьи значительные портфели кредитных свопов были в значительной мере заполнены страховками, которые Голдман и другие покупали против ипотечных активов.

По факту, минимум $13 миллиардов денег налогоплательщиков выданных AIG в ходе бэйлаута, сразу ушли в Голдман. Банк выиграл в этой ситуации дважды - первый раз поимев инвесторов, купивших гнилые активы, а второй раз - налогоплательщиков, заплативших за всё.

И снова, когда весь мир вокруг банка рушился, Голдман не оставил сотрудников в обиде. В 2006 сумма зарплат на фирме подскочила до $16,5 миллиардов, в среднем по $622.000 на лицо. Как объяснил штатный пиарщик компании "Мы тут хорошо потрудились".

Но лучшее, конечно, впереди. В то время, как другие финансисты ищут выходы или садятся в тюрьму, Голдман удваивает ставки и почти единолично создает еще один пузырь, причем так, что о причастности к нему фирмы почти никто не знает.

Термины "мусорные облигации", "IPO", "сабпрайм" и другие когда-то горячие финансовые бренды прочно ассоциировались у публики с мошенничеством, а слова "кредитные свопы" и "CDO" были на подходе туда же.

Кредитные рынки были в кризисе и мантра, двигавшая экономику в бушевские годы: "недвижимость всегда дорожает" оказалась полным блефом, заставив Стрит в поте лица искать новую парадигму для вброса лохам.

Что делать? Учитывая непереносимость публики ко всему. что ассоциировалось с бумажными инвестициями, Стритовское казино потихоньку переключилось на товарные рынки, на то, что можно потрогать - кукурузу, кофе, какао, пшеницу, и, прежде всего, энергетические продукты, в особенности нефть.

Сочетание снижения доллара, кредитного коллапса и краха ипотеки вызвало всеобщее "стремление к реальным товарам". Нефтяные фьючерсы выросли до небес, цена барреля выскочила с $60 в середине 2007 до $147 к лету 2008.

Летом, на разогреве президентской кампании, популярное объяснение бензина? перешедшего цену в 4 доллара за галлон, звучало так, как будто в мире есть проблемы с поставками нефти.

Классическим примером того, как демократы и республиканцы отвечают на кризис, обмениваясь идиотскими сентенциями, стали заявления Маккейна о прекращении моратория на шельфовую добычу нефти как "очень полезном в краткосрочной перспективе", тогда как Обама в типичном либеральном стиле утверждал, что выход в производстве гибридных авто.

И то и другое ложь. Несмотря на то, что глобальные запасы нефти истощаются, в краткосрочном периоде приток увеличивался.

За полгода до пика цен мировой объем поставок нефти вырос с 85.24 миллионов баррелей в день до 86.07 миллионов баррелей.При этом не только росли поставки, но и падал спрос.

Что же вызвало рост цен? Угадайте! Конечно, у Голдмана были помощники - другие игроки на рынке но корни проблемы крылись в поведении нескольких сильных фигур, превративших рынок в спекулятивное казино.

Голдман сделал это, убедив пенсионные фонды и других институциональных инвесторов инвестировать в нефтяные фьючерсы - контракты на покупку нефти на определенную дату. Нефть превратилась из реального товара, подчиняющегося законам спроса и предложения, в что-то, на что можно делать ставки.

С 2003 по 2008 объем спекулятивных денег на товарных рынках вырос с $13 миллиардов до $317 миллиардов, или на 2300 процентов. В 2008 баррель нефти в среднем продавался 27 раз до того, как он был реально доставлен и потреблен.

Стоит заметить, что в годы Депрессии принимали законы специально, чтобы предотвратить подобные вещи. В 1936 Конгресс принял решение, что на сырьевом рынке количество спекулянтов не должно превышать количество реальных производителей и потребителей.

При таком условии цены должны были подчиняться законам спроса и предложения, и ценовые манипуляции минимизировались. Закон наделял Комиссию по торговле фьючерсами - ту самую, которая позже безуспешно пыталась урегулировать торговлю свопами - полномочиями устанавливать лимиты по спекулятивным сделкам на товарных рынках. В результате деятельности комиссии на протяжении 50 с лишним лет на рынках царили мир и покой.

Все поменялось в 1991, когда голдмановская компания по товарному трейдингу J. Aron обратилась к Комиссии с необычной аргументацией. По словам Голдман, фермеры с большими запасами зерна, были не единственными, кто нуждался в хеджировании риска от будущих ценопадов.

Дилеры с Уолл Стрит, делавшие большие ставки на цены нефти также хотели хеджировать риски, потому, что - ну, они типа тоже несли большие потери.

Это было полной и абсолютной чушью. Вспомним, закон 1936 года был создан специально, чтобы отделить людей, продающих реальные осязаемые вещи от торговцев виртуальностью. Потрясающе, но комиссия купилась на голдмановский аргумент.

Она выдала банку карт-бланш под названием "Bona fide hedging exemption", позволяя Голдмановским трейдерам называть себя реальными хеджерами и избегать практически всех лимитов, установленных для спекулянтов. В следующие годы Комиссия втихую выдала еще 14 разрешений другим компаниям.

Теперь Голдман и другие спокойно могли приводить инвесторов на товарные рынки, позволяя спекулянтам делать большие ставки. Это письмо 1991 года более или менее непосредственно привело к нефтяному буму 2008, когда количество спекулянтов на рынке, движимых страхом падения доллара и ипотечным крахом, окончательно ошеломило реальных поставщиков и покупателей товара.

В 2008 минимум три четверти сделок на товарных рынках были спекулятивными - и это консервативная оценка одного из сотрудников конгресса, изучавшего ситуацию. В середине прошлого лета, несмотря на увеличивающийся объем поставок и снизившийся спрос, мы платили по 4 доллара за галлон при каждой заправке.

Еще замечательнее было то, что письмо Голдман долгое время оставалось более-менее в тайне."Я возглавлял отдел трейдинга. А Бруксли Борн была главой комиссии, но ни она, ни я не знали об этом письме" - говорит Гринбергер.

Письмо попало на публику только благодаря случайности. Сотрудник парламентского Комитета по Энергии и коммерции оказался на брифинге, когда чиновники из Комиссии ссылались на это письмо.

"Меня пригласили не брифинг по энергии" - вспоминает сотрудник. "И в середеине беседы они упомянули эти письма. '- Да? Вы дали такие разрешения? А можно посмотреть?' Их реакция была 'Ну...' Они долго мялись, но потом сказали - "Нам надо прояснить это с Голдман Сакс".

Я говорю - в каком смысле, прояснить это с Голдман Сакс?" Классический пример того, как Голдман держит правительство, проявился в том, что Комиссия ждала, пока не получила разрешение банка на передачу письма.

Вооруженная полусекретным правительственным разрешением, Голдман стала главным инженером огромного товарного казино. Их Goldman Sachs Сommodities Index, отслеживающий цены 24 важнейших сырьевых позиций, стал местом, где пенсионные фонды, страховые компании и другие инвесторы могли делать огромные долгосрочные ставки на цены сырья. Все этобыло бы хорошо, если бы не несколько "но".

Одна из проблем заключалась в том, что индексные спекулянты были в основном "долгосрочными" игроками, редко или никогда не занимавшими короткие позиции, то есть ожидавшими только роста цен.

Такое поведение было хорошим для рынка акций, но ужасным для сырьевых рынков, поскольку двигало цены только вверх. "Если спекулянты используют и длинные и короткие позиции, цены движутся вверх и вниз" - говорит Майкл Мастерс, менеджер хедж-фонда, который помог увидеть роль инвестбанков в манипуляциях нефтью. "Но они двигали цены в одном направлении - вверх".

Еще более усложнял ситуацию тот факт, что Голдман сам выпрыгивал из штанов в стремлении повысить цены на нефть. В начале 2008 аналитик компании Аржун Мурти, названный газетой Нью Йорк Таймс "нефтяным оракулом", предсказал "супер пик" нефтяных цен - до 200 долларов за баррель.

В это время Голдман активно инвестировал в нефть. Несмотря на то, что баланс спроса и предложения сохранялся, Мурти постоянно предупреждал о проблемах в мировых запасах нефти, дойдя даже до сообщений о собственном владении двумя гибридными автомобилями.

По мнению банка, высокие цены были виной свинских американских потребителей. В 2005 аналитики компании заявляли, что не знают, когда цены начнут снижаться, "если американские покупатели не перестанут покупать прожорливые джипы и не поищут энергоэффективные альтернативы."

Но цены вверх двигало не потребление реальной нефти, а торговля бумажной нефтью. Летом 2008 спекулянты купили и хранили фьючерсов на 1.1 миллиард баррелей нефти, то есть количество бумажной нефти превзошло количество реальной нефти во всех коммерческих хранилищах страны и в Стратегическом резерве вместе взятых.

Это было повторением и доткомовского бума, и ипотечного безумия, когда Уолл Стрит зарабатывал прибыль, продавая лохам ожидания будущего бесконечного роста.

Повторяя знакомый нам шаблон, нефтяной арбуз разбился об тротуар летом 2008, вызвав массовые потери; цена на нефть упала с 147до 33. Самыми большими лузерами снова стали простые люди. Пенсионеров, чьи фонды инвестировали в эту лажу? зарезали без ножа - CalPERS, Калифорнийская пенсионная система, имела товарных позиций на $1.1 миллиарда.

И проблема была не только в нефти. Растущие благодаря нефтяному пузырю цены на продовольствие привели к катастрофам по всей планете, поставив около 100 миллионов людей на грань голода и вызвав продовольственные бунты по странам третьего мира.

ПУЗЫРЬ НОМЕР 5 / ПОДТАСОВКИ С КРИЗИСНЫМ ВЫКУПОМ БАНКОВ

После того, как прошлой осенью лопнул нефтяной пузырь, нового пузыря, чтобы все продолжало жужжать и крутиться, не нашлось - в этот раз кажется деньги и вправду закончились, закончились мировой депрессией.

Поэтому финансовое сафари переехало в другое место, и главной добычей следующей охоты оказался единственный оставшийся для пожирания незащищенный капитал: деньги налогоплательщиков. Здесь, в самом большом выкупе банкиров государством, Голдман Сакс действительно начал показывать свои мускулы.

Все началось в сентябре прошлого года, когда тогдашний министр финансов ("секретарь казначейства") Полсон предпринял ряд судьбоносных решений. Хотя он уже организовывал спасение Bear Sterns несколькими месяцами ранее и помог выкупить псевдо-частные компании ссужающие деньги - Фанни Мей и Фредди Мак, Полсон решил позволить Братьям Ле(х)ман - одному из последних настоящих конкурентов Голдмана - обвалиться без какой-либо помощи ("статус Голдмана как супер-героя остался в целости, " - говорит рыночный аналитик Ерик Салцман, "а конкурент Ле(х)ман исчезает"). [**]

Прямо на следующий день Полсон дает зеленый свет для массивного 85-миллиардного выкупа для компании AIG, которая проворно разворачивается и выплачивает 13 миллиардов, которые она должна Голдману. Благодаря этим спасательным операциям, банку сполна заплатили за его необеспеченные дурные ставки.

Для сравнения ушедшие на пенсию работники ожидающего помощи Крайслера могут считать, что им сильно повезло, если они получат 50 центов с каждого доллара, который им должны.

[**] примеч. перев. - [ есть и другая версия того, почему "разорился" Lehman Brothers. Эта компания также одна из основателей Федерального Резерва, а потому по сути должна бы была входить в круг неприкосновенных.

Я читал, что "разорение" с покупкой компании другой компанией из этого же очень узкого круга создателей денег могло преследовать другие цели. Какие? - например, валютные запасы Украины, целой страны, сгорели во время этого банкротства, и мгновенно начался полный грабеж её зарубежными финансистами-ростовщиками.

Кроме Украины, насколько помню, в той заметке фигурировал запас еще какой-то полуколонии.

Возможно, что банкротство стало позволено и компания не выкуплена было внутренним договором, выгодным с точки зрения колонизации и геополитики, а не борьбой конкурентов на уничтожение друг друга - emdrone ]

Сразу после выкупа AIG Полсон объявил о федеральной программе выкупа финансовой индустрии, план на 700 миллиардов, получивший название (примерно) "программы помощи для дебитов с затруднениями" (TARP), и назначил до того неизвестного 35-летнего голдманита по имени Нил Кашкари управлять этими средствами.

Чтобы получить право воспользоваться выкупными деньгами, Голдман объявил, что он превращает себя из инвестиционного банка (т.е. банка по вложениям) в "банкосодержащую" компанию, ход, позволяющий им иметь доступ не только к 10 миллиардам денег TARP, но и целому морю других, менее заметных денег налогоплательщиков - прежде всего к "уценочному окну" Федерального Резерва. [термин - полу-эвфемизм и не имеет отношения к уценкам, см. статьи об устройстве ФедРеза - emdrone].

К концу марта Фед ссудит или гарантирует по крайней мере 8.7 триллиона в серии новых программ выкупа-помощи -- и благодаря малоизвестному закону, позволяющему Феду блокировать большинство ревизий со стороны Конгресса США, суммы и их получатели останутся практически полностью засекреченными.

Перевод компании в статус bank-holding ("держатель" других банковских компаний) принес и другие преимущества: главным начальником Голдмана является Нью-Йоркское отделение Федерального Резерва, председателем которого в момент перемены статуса был Стивен Фридман, бывший со-председатель Голдман Сакс.

Технически Фридман нарушил политику ФедРеза оставаясь членом директората Голдмана в то время, когда он формально как бы отвечал за банк; чтобы исправить проблему, он запросил (и получил) документ об освобождении его от ответственности за конфликт интересов от правительства.

Фридман также был обязан избавиться от акций Голдмана после того, как тот стал компанией-держателем банков, но благодаря освобождению он пошел и докупил еще 52000 акций своего родного банка, что сделало его на 3 миллиона богаче. Фридман ушел с поста в мае, но его преемник, сегодня надзирающий за Голдманом - президент Нью-Йоркского Феда Уильям Дадли - еще один бывший голдманит.

Общая мораль всего этого - выкупа страховщика AIG, шустрое одобрение изменения статуса банка, выкупные миллиарды - в том, что когда дело доходит до Голдман-Сакс, никаких "свободных рынков" не существует. Правительство может дать другим игрокам на рынке умереть, но оно просто не позволит Голдману обанкротиться ни в каких обстоятельствах.

Для Голдмана рыночное преимущество неожиданно превратилось в объявление своей исключительной привилегии. "В прошлом преимущество было скрытым." говорит Саймон Джонсон, профессор экономики в Массачусетском Институте Технологии и бывший чиновник Международного Валютного Фонда, которые сравнил выкупы с бандистским капитализмом, который он наблюдал в странах третьего мира. "Сегодня это преимущество явное".

Это и есть главная шутка, заканчивающая историю. После того, как Голдман сыграл важнейшую роль в исторических катастрофах с рыночными пузырями, после того, как он помог 5 триллионам исчезнуть из сводок NASDAQ, после заклада-продажи тысяч мусорных ипотек пенсионерам и муниципалитетам, после того, как он помог вздуть цену бензина до 4 долларов за галлон и поставить 100 миллионов людей во всем мире перед угрозой голода, после захвата десятков миллиардов денег налогоплательщиков после ряда выкупов, которые регулировал его собственный бывший глава, что Голдман Сакс отдал взамен народу Соединенных Штатов в 2008 году?

Четырнадцать миллионов долларов.

Это сумма, которую фирма заплатила в виде налогов в 2008, эффективный налог в размере одного, перечитайте, одного процента.

Почему это возможно? Согласно годовому отчету Голдман Сакс, низкое налогообложение есть следствие в большой степени изменений "географических составляющих доходов" банка. Другими словами, банк перемещал деньги так, что большинство его доходов случилось в зарубежных странах с низкими налогами.

Благодаря нашей совершенно дырявой системе корпоративных налогов, компании вроде Голдмана могут перевозить свои доходы в оффшоры и откладывать выплаты налогов на эти деньги, бесконечно, даже когда они заявляют право на скидки с выплат немедленно и сегодня.

Поэтому любая корпорация с бухгалтером хотя бы время от времени пребывающем в трезвом состоянии обычно может найти способы обнулить свои налоги. Отчет GAO (Государственного Департамента по Отчетности) обнаружил, что между 1998м и 2005м примерно две трети корпораций, работающих в США, вообще не платили налогов. [***]

[***] примеч перев Смысл этого на самом деле в следующем. Устройство "главного гешефта" банкиров, которые владеют США - как это происходит в деталях и на практике прекрасно иллюстрирует данная статья - в сборе процента под который продается каждый доллар, чтобы попасть в обращение. На эти проценты денег не создано, в принципе, это важная часть гешефта.

Как следствие, сбор его приводит к отбору ранее имевшегося имущества у тех, кто в данном раунде игры в "рынок" оказался проигравшим, т.к. денег в обороте для всех выплат не хватает.

Если корпорация - как большинство корпораций в США - уже принадлежит владельцам страны, центральным банкирам, то "платить налоги" самим себе из своего кармана не имеет смысла.

Поэтому налоговые законы - они чрезвычайно запутанны - сделаны так, что корпорации могут выводить себя за пределы законодательства, формально его не нарушая, оставляя видимость "всеобщности" псевдо-законов.

Однако с работающего населения отбор происходит под угрозой рейдов вооруженных людей, осуждения на тюремные сроки и т.д. и т.д. - emdrone

Ситуация должна была бы приводить к ярости и вилам - но почему-то когда Голдман выпустил свои налоговые декларации уже после выкупа, почти никто не сказал ни слова.

Одним из единиц, высказавших замечания по поводу этой наглости, был конгрессмен Ллойд Доггет, демократ из Техаса, которых работает в Комитете Способов и Средств [что за чудесное бюрократическое название! - emdrone]. "Когда правая рука протягивается просить помощи, левая прячет подаяния в оффшорах".

ПУЗЫРЬ НОМЕР 6 / ГЛОБАЛЬНОЕ ПОТЕПЛЕНИЕ

Перемотаем ленту к сегодняшним событиям. В Вашингтоне начало июня. Барак Обама, молодой популярный политик, главным частным донором выборной кампании которого оказался инвестиционный банк под названием Голдман Сакс - его сотрудники заплатили порядка 981 тысячи за кампанию - сидит в Белом Доме. [который некоторые стали с недавних пор называть бараком Обамы - emdrone].

Аккуратно обойдя все мины на полях сражений времен выкупов. Голдман снова занят старым бизнесом, поиском дыр в созданных правительством рынках при помощи нового отряда бывших своих сотрудников, которые теперь занимают ключевые государственные позиции.

КАК ВИДИТСЯ ГОЛДМАНУ, БОРЬБА ЗА ОСТАНОВКУ ГЛОБАЛЬНОГО ПОТЕПЛЕНИЯ СТАНЕТ НОВЫЙ "УГЛЕРОДНЫМ РЫНКОМ" РАЗМЕРОМ В 1 ТРИЛЛИОН В ГОД

Ушли Хэнк Полсон и Нил Кашкари; на их месте "начальник штаба" Казначейства Марк Паттерсон и глава CFTC Гару Генслер, оба бывшие голдманиты. (Генслер был со-председателем по финансам). И вместо "кредитных производных" или фьючерсов на нефтяные цены, или ипотечных CDO, новая игра в городе, новый пузырь находится в области углеводородных кредитов - цветущего триллионного рынка, который еще едва ли существует, но будет существовать если Демократическая Партия, которой он выдал 4 миллиона 452 тысячи 585 долларов во время последних выборов, сможет протолкнуть новый пузырь торговли сырьем и материалами, переодетый в "план по защите окружающей среды", под названием cap-and-trade ("торгуй с лимитами").

Новый углеродный рынок - практически калька с казино по торговле сырьём, которое было так щедро для Голдмана, за исключением одной чудесной новой черточки: если план воплотится как рассчитывают, подъем цен будет сделан в обязательном порядке правительством. Голдману не придется даже подтасовывать в игре. Она будет сделана шулерской заранее.

Вот как это работает: если "билль" пройдет Конгресс и станет законом, на угольных энергопроизводителей, отопление, распределителей газа и множество других индустрий будут наложены "лимиты" по количеству углеродных выбросов которые им позволено производить в течение года.

Если компания превысит разрешенное, она сможет купить "пайки" или кредиты у других компаний, которые ухитрились произвести меньше выбросов. По консервативной оценке президента Обамы на аукционах углекредитов будет реализовано 646 миллиардов долларов в течение первых семи лет; один из его старших экономических советников предполагает, что реальные цифры могут быть в два или даже три раза больше этой цифры.

[****] замечание переводчика 1. Россия подписала международные бумаги, взяв на себя ответственность соответствовать лимитам и участвовать в схеме.

2. Опять-таки, кроме чистой жадности и раздувания пузыря, есть и геополитиеская составляющая этой аферы: страны мира как бы ставятся в положение, когда им предписано, сколько они могут иметь промышленности вообще, и они ставятся на особый налог, если они попытаются индустриализироваться.

Таким образом предполагается поддерживать глобальное разделение на развитые и сырьевые экономики, не военными а финансовыми средствами.

Понятно, что когда идет игра на такие ставки, никакие голоса никаких глупых и честных ученых, опровергающих "недавнее резкое потепление" не будут услышаны. Равно как и не составит труда заказать сколько угодно "научных" обоснований, по которым финансово-политическую схему надо ввести.

3. Еше одним отростком игры в "глобальное потепление" является истерия с производством горючего из растений. Это уже привело к резкому сокращению посевных площадей для зерновых культур - и если в странах вроде США просто хлеб (а позже и мясо, из-за кормового зерна) резко в 2008 вырос в цене, что было заметно но несмертельно, т.к. еда занимает меньшую часть расходов американцев среднего класса -- то в странах третьего мира это уже привело к угрозе массового голода.

На закупки продовольственной помощи "не хватает денег", следовательно бедные страны должны будут навесить на себя больший долг, за который потом с них стребуют продажи госмонополий, уничтожения социалки и т.д. - либо переживать голод, что вполне может приводить к организации оранжевых переворотов, пользуясь недовольством населения, для постановки во власть более сговорчивых руководителей и т.д и т.д - весь спектр неоколониализма.

Черта этого плана, особенно приятная для спекулянта, заключается в том, что "лимит" на выбросы будет постоянно снижаться государством, что означает, что углекредиты станут более и более недоступны с каждым новым годом. Что означает, что это - блестящий новый "рынок сырья", в котором главный материал для покупок и продаж гарантированно повышается в цене.

Объем нового рынка будет выше триллиона долларов ежегодно; для сравнения суммарные доходы всех поставщиков электричества в США составляют 320 миллиардов.

Голдман желает этого билля. План в том, что надо (1) обеспечить меняющее парадигму законодательство (2) гарантировать, что Голдман станет прибыльной частью новой парадигмы и (3) гарантировать, что эта часть будет большим куском.

Голдман давно уже начал проталкивать "продажи с лимитами" изо всех сил, но по-настоящему дела пошли в прошлом году, когда фирма потратила 3.5 миллиона на лоббирование [читай - легализированный в США подкуп - emdrone] климатических вопросов. (Одним из их лоббистов того времени был никто иной, как Паттерсон, сегодня "начальник штаба" Казначейства).

В 2005м, когда Хэнк Полсон служил главой Голдмана он лично помог составить "политику по окружающей среде" для банка, документ, содержащий некоторые поразительные элементы для фирмы, которая во всех других областях последовательно противостоит государственному регулированию.

Голдман владеет 10% Чикагской Климатической Биржи, на которой будут торговать углекредитами. Более того, банк владеет частью Blue Source LLC, фирмы в штате Юта, которая продает углекредиты того типа, который будет в большом спросе если закон пройдет.

Нобелевский лауреат Ал Гор, давно связанный с планированием "торговли с лимитами", образовал компанию под названием Generation Investment Management совместно с тремя бывшими старшими служащими отдела Asset Management банка Голдман Сакс, Дейвидом Бладом, Марком Фергюсоном и Питером Харрисом. В чем их бизнес? - финансовые вложения в карбоновые лимиты.

Кроме того существует и 500-миллионный Фонд Зеленого Роста (Green Growth Fund), основанный голдманитом для вложений в "зеленые технологии"... Список бесконечен. Голдман опять обогнал газетные заголовки, и сидит ожидая, когда дождь начнет идти в нужном месте. Будет ли этот рынок больше, чем рынок фьючерсов по продажам энергии?

"О, он его просто раздавит" - говорить бывший член комитета по энергии Конгресса.

"Если это будет налог, я предпочту чтобы его назначал и собирал Вашингтон" - говорит Майкл Мастерс, директор hedge фонда ранее высказывавшийся против спекуляций с фьючерсами по энергии. "Но мы видим, что налог сможет устанавливать Уолл Стрит, и что Уолл Стрит будет его собирать. Это - последнее из того, чего я бы пожелал. Это просто идиотизм"

"Торговля с лимитами" состоится. Или, если нет, случится что-нибудь подобное. Мораль в этом та же самая, что и во время всех остальных пузырей, которые помог создать Голдман, с 1929 по 2009. Почти в каждом случае один и тот же банк, который безответственно вел себя все годы, нагружая систему мусорными ссудами и ростовщическими долгами, добиваясь не более чем массивных выплат нескольким своим боссам, в конце концов вознаграждался практически бесплатным для него потоком денег и государственными гарантиями -- тогда как настоящие жертвы этого бардака, обычные налогоплательщики, оказывались теми, кто все оплачивал

Не всегда легко принять реальность нашей сегодняшней жизни, что мы рутинно позволяем этим людям никак не отвечать за свои дела. Существует коллективное ослепление, отказ признать реальность, когда страна проходит через то, что Америка пережила недавно, когда нация потеряла настолько сильно в престиже и статусе, как мы за последние несколько лет.

Невозможно признать, что вы более не гражданин цветущей демократии и страны первого мира, что вас не гнушаются грабить среди белого дня, потому что как калека-инвалид, вы как бы все еще ощущаете давно ампутированные конечности.

Но такова реальность. Сегодня мы живем в таком мире. И в этом мире некоторым приходится играть "по правилам", тогда как другие получают бумажки от директора, навсегда освобождающие их от работы, плюс 10 миллиардов подарочных долларов в бумажном пакетике на ланч.

Это бандитское государство, запустившее бандитскую экономику, и даже ценам больше нельзя доверять: каждый доллар, который вы заплатили включает спрятанные налоги. И может быть мы не сможем это остановить, но по крайней мере мы должны знать, куда все это идет.