Краснов Борис, студия дизайна:
«Что такое шоу-бизнес? Это либо шоу без бизнеса, либо бизнес без шоу. Впрочем, есть одно исключение. И это исключение – я», – без ложной скромности утверждает наш герой. Ему можно простить эту дерзость. Без тщеславия и творческого апломба Краснов никогда не стал бы человеком-брэндом.
– Я прекрасно помню свою первую мысль, когда ступил на перрон столичного вокзала: «Ну, Москва. Ну и что? Я все равно ее сделаю», – вспоминает Борис Краснов 1987 год, когда он впервые приехал в столицу, чтобы стать стажером театра «Ленком».
«Сделать» столицу получилось далеко не сразу. Хотя за плечами «киевского» Краснова уже были удачные театральные постановки, «московский» Краснов не сразу получил свой шанс. Стажеру не доверили сцену в «Ленкоме», и он стал ездить по всему Советскому Союза, продолжая ставить спектакли. И, как часто вспоминает сам Краснов, тогда его спасла дружба с Александром Абдуловым. В 1989 году тот предложил ему стать главным художником в им же основанном театрально-концертном объединении «Ленком». «Добравшись» до сцены по-настоящему, Краснов стал постепенно входить в моду: он оформлял Московский международный кинофестиваль, первую церемонию вручения призов Российской киноакадемии «Ника», «Рождественские встречи» Аллы Пугачевой…
«Чуйка была»
– Борис, в 1992 году, когда вы решили открыть собственную студию, у вас уже была масса работы, заказчиков. Была репутация. Почему вы не продолжили работать по-старому?
– Тогда студия «Краснов дизайн», по большому счету, оформилась лишь юридически – де-факто бизнес уже существовал. Просто это было такое время – идея заняться своим бизнесом витала в воздухе, и все ею дышало. «Чуйка» какая-то была, что ли… Если ты знал, чем заняться, мог потянуть – нужно было открывать свое дело. Впрочем, если бы я не разошелся с Абдуловым по ряду позиций, то, возможно, и не стал бы отделяться от объединения «Ленком». А так решение созрело само собой.
– Вы действительно не помните первый заказ, полученный студией «Краснов дизайн»?
– Трудно сказать. Помню только, что 1992 год был каким-то сумасшедшим. Была «Юрмала», «Вокзал Мечты» Башмета, липецкий фестиваль «Звезды свободной России», «Атлантида» Филиппа Киркорова, первый концерт балета «Тодес», «Рождественские встречи» Аллы Пугачевой, КВН… А по деньгам – могу сказать честно и откровенно: в мае 1992-го я снимал однокомнатную квартиру в Перово и не мог позволить себе ее купить. А к концу года, буквально в предновогодние дни, внес последний платеж за расселенную коммуналку в центре Москвы площадью 178 кв. м.
– Когда было интереснее работать – в эпоху эстрады или сейчас?
– Каждый период был интересен по-своему: и когда в театре только начинал работать, и когда в студенческие годы ставил спектакли. А сколько всего было – и интересного, и по-своему опасного – в 1991-м, когда зарождалась эпоха капитализма! Помню, один из заказчиков пригласил приехать за деньгами. Мы приехали – а он вручает нам три сумки, набитые купюрами разного достоинства. Водитель, согнувшись, несет их и спрашивает: «Что в сумках?» Отвечаю: «Пиво» – он просит «баночку», а я ему: «Потом попьешь»…
Сейчас интересно по-другому: если поступает интересный, заказ, то выполнять его при сегодняшних возможностях – одно удовольствие. А 15 лет назад все делалось вообще непонятно из чего, из «подножного корма».
– Кстати, есть такое мнение, что «Краснов дизайн» застрял в эпохе 1990-х. Что вы скажете на этот счет?
– Есть и такое мнение: я произвел евроремонт советской эстрады… Это была сложная эпоха, со своими традициями, визуальным воплощением. И нельзя в ней отвергать все. Критиковать просто – куда сложнее сделать лучше. Вы сделайте лучше – и я сам сниму шляпу перед вами, скажу, что это было сделано на высокопрофессиональном уровне. Что же я слышу в ответ? Снова критику.
«Я всему учился сам»
– Помимо того что вам повезло жить в эпоху, когда в стране проснулся интерес к индустрии развлечений, из каких еще факторов складывался ваш успех?
– Я всегда «болел» сценой, знал, с какой стороны к ней подойти, как и во что ее одеть. К успеху вели все этапы моей работы.
– Вы говорите о профессиональной составляющей, а я имею в виду предпринимательские навыки. У вас были учителя в бизнесе?
– Не могу сказать. Я всему учился сам. Учителями были те, кто «кидал». Они действительно лучшие учителя: проанализируешь, почему так получилось, и в следующий раз будешь умнее. Помню, как-то я ехал по Москве с серьезнейшим, богатейшим американцем – уже в возрасте – и моим партнером из Нью-Йорка. Это было начало 1990-х, тогда дети бегали между машин и мыли стекла. Так вот, стоим на светофоре, подбегает пацан, брызгает на стекло водой и начинает тереть. Партнер мой говорит: «Молодец – такой молодой, а уже бизнесом занимается». А американец произносит: «Теперь его надо научить бизнесу – не дать ему денег. Тогда он станет опытнее».
– Каких принципов вы придерживаетесь как управленец?
– Мой стиль управления скорее демократичный, чем авторитарный. И вообще, я считаю себя чересчур мягким управленцем. Иногда это мешает. Не люблю менять людей, даже тех, кого стоило бы. Считаю, что легче решить проблему, возникшую с сотрудником, чем искать нового человека. Надо понимать друг друга, прощать. Поэтому ротация кадров – это, с одной стороны, хорошо, а с другой – плохо.
– На каких принципах вы строите работу с заказчиком?
– Как это – на каких? Клиент – он всегда прав. Впрочем, в последнее время я все чаще отказываюсь от заказов, поступающих в «Краснов дизайн». Если мне неприятен человек, я чувствую непонимание во взаимоотношениях, то очень быстро «соскакиваю». Это раньше я пытался переубеждать заказчика – сейчас не хочу. Пробую, но если натыкаюсь на стену непонимания – не хочу… Зачем мне этот «эдьюкейшн»? Я понимаю – воспитать бизнес, чем я в свое время занимался. Пытался повести за собой этих дураков, которые за моей спиной брали заказы за 3 копейки. Я их спрашивал – ну и что, что вы сделали? Денег не нажили, имени не заработали, результатов не выдали… Выбирать нужно одно – работу на результат, только тогда будут деньги.
– Какую долю доходов студии обеспечивают сейчас иностранные заказчики?
– Небольшую.
– В 1997 году вы оформляли чемпионат мира по легкой атлетике в Греции. Вашу работу увидел весь мир. Почему на вас не обрушились западные заказы?
– «Весь мир»? «Весь мир» нашей работы не увидел. Греки всячески скрывали, кто автор проекта, – им это было выгодно. Кто-то мне потом говорил, что меня даже разыскивали как грека Краснова… Я был уверен, что в случае успеха западные заказчики пойдут валом, но этого не случилось. Тем не менее это был колоссальный опыт, мы добились грандиозного результата, которым я до сих пор горжусь.
История яркого провала
Одним из самых ярких и смелых проектов Бориса Краснова была постановка бродвейского мюзикла «Сорок вторая улица» в Москве в 2004 году. Задача была не из простых – и в финансовом, и в творческом, и даже во временном плане. Для того чтобы привезти все необходимые декорации, нужно было фрахтовать корабль и пересекать океан – в самолет они не помещались. Тогда Краснов решил создать все декорации и костюмы «на месте», в Москве, а из Америки «выписал» только труппу. Узнав о задумке Краснова, знакомые крутили пальцем у виска, но тот решил: в столице должны увидеть самый настоящий мюзикл с легендарного Бродвея.
Краснов продумал все. «Сорок вторая улица» была одним из самых свежих на то время мюзиклов. Сюжет, повествующий о провинциальной девушке, приехавшей в Нью-Йорк, чтобы стать звездой, должен был быть близким и понятным москвичам и тем, кто приехал в столицу, чтобы ее «сделать». Краснов не сомневался в том, что действо понравится – на него можно ходить бесконечно: с женой, друзьями, родственниками… Краснов привез из Америки кордебалет в количестве 70 человек, вложил в проект $5 млн.
Однако этому проекту, самому грандиозному, суждено было стать и самым провальным. По сути дела, единственным провальным проектом Бориса Краснова и студии «Краснов дизайн». Случилось то, о чем мы все помним: Дубровка, «Норд-Ост»… Зрители просто боялись идти на мюзиклы. Весь ноябрь 2004-го зал в московском Дворце молодежи, где шла «Сорок вторая улица», был пуст. В декабре ситуация выправилась – к середине месяца зал заполнялся на 80%, а к концу месяца – на 90%. Однако залатать финансовую дыру в сжатые сроки не удалось – американцы требовали денег, и проект пришлось закрыть.
– Вы вынесли какой-нибудь урок из случившегося?
– Урок? С одной стороны, урок был колоссальным – могу сказать, что ни до этого, ни после я не знал таких провалов. С другой стороны, чему можно было научиться? Если завтра ты сделаешь какой-нибудь проект, а потом прибегут 50 человек с автоматами захватывать людей?! Чему здесь можно научиться? Какие выводы сделать? Застраховать спектакль? Под что? Был бы прямой захват, не дай бог, – был бы форс-мажор. Объявляем банкротство – и до свидания. А здесь прямого захвата не было, только на другой день после Дубровки люди перестали ходить в залы. И все. В России театральный зал стал синонимом опасности.
Было очень тяжело, поскольку в проект было вложено много сил и денег – заемных, средств партнеров и моих собственных. Это, в принципе, морально меня оправдывает – я был уверен в успехе и на равных участвовал в его финансировании. Только в самом начале в проект было вложено $5 млн. Потом, когда мы уже должны были получать прибыль, мы начали вливать в него дополнительные средства. Сколько было вложено всего – я даже подсчитать не могу: деньги утекали, как вода из ванны.
– Другие кризисы в вашей бизнес-истории случались?
– Конечно, были не только удачи, но и падения. Был 1998 год. Но тогда мы, вместо того чтобы распадаться, наоборот, расширилась. В Доме актера на Старом Арбате, где сейчас расположен офис «Краснов дизайн», разорилась пара газетных редакций – мы заняли их помещения… Такого, как с «Сорок второй улицей», не было.
Случай с разводом
– Есть ли у вас какая-то суперидея, проект, который бы хотелось реализовать?
– Суперидея? Мне «Сорок второй улицы» хватило… Хотя открытие «Форум Холла» вполне могу назвать суперпроектом.
– Вы начинали этот проект с Сафиным. Почему позже вы с ним расстались?
– Потому что он не понимал, как вести бизнес, не вникал в его творческую составляющую. И потом, он очень тяжелый человек. Я не хочу это обсуждать.
– Но вы же пытались с ним работать…
– Да. Первоначально инвестиции в проект вкладывал он – порядка $15 млн. Его люди занимались строительством, финансами. Я его торопил, хотел с открытием успеть к декабрю, поскольку в этом бизнесе декабрь всегда удачный месяц. Успели. Декабрь дал хорошие показатели, а за январь Сафин захотел вернуть свои деньги – все, что вложил. Я стал искать других инвесторов – они купили долю Сафина. Сейчас-то он, думаю, уже жалеет… Ведь, продав свою долю новым хозяевам, он заработал столько, сколько «Форум Холл» теперь зарабатывает за два месяца.
– А как вы нашли новых инвесторов?
– Просто искал – когда ищешь, всегда находишь. Надо же было что-то делать.
– Вы начинали проект на паритетных началах с Сафиным?
– Нет, нас было трое – еще владелец здания. И самое главное было убедить его не переделывать здание под офисы или склады… Мне удалось доказать ему, что квадратный метр можно продавать каждый день, а не раз в год. К примеру, офисный квадратный метр ты сдашь за $300 в год – а так за $300 в день. Даже если 10 раз в месяц сдать помещение в аренду – имеет смысл. Даже если 10 раз в год – все равно это прибыльнее. Но для этого надо работать каждый день.
– Какая доля в «Форум Холле» вам принадлежит сейчас?
– 25%.
– Когда-то вы говорили: «Человек должен мечтать, но осуществлять мечту не стоит. Должны исполняться желания, а мечта пусть бежит где-нибудь впереди». Перед вами сейчас какая мечта бежит?
– Это мое давнишнее высказывание. Я меняюсь – наверное, надо пора уже реализовывать и мечты. Хочу поехать летом куда-нибудь, где ни разу не был. В Рио-де-Жанейро, например… Недавно меня спрашивали о жизненном кредо, и я ответил: «Кто живет в реальном, а думает об идеальном, достигает совершенства». Где-то прочитал эту фразу, и она мне очень понравилась. Понимаете? Нельзя жить идиллиями и думать об идиллиях. Нужно жить реальной жизнью, но быть идеалистом – тогда ты делаешь жизнь краше.
– Вы идеалист?
– В принципе, да. Но при этом и реалист. И немного фаталист.
Борис Краснов
Родился в 1961 году в Киеве. Окончил Киевский государственный художественный институт (театрально-декорационное отделение факультета живописи). В бизнесе с 1992 года. Дизайнер, театральный художник и постановщик. Сам называет себя режиссером-сценографом. Президент студии «Краснов дизайн», художественный руководитель московского зала торжеств премиум-класса «Форум Холл». Женат. Двое детей.
Студия «Краснов дизайн»
Основана в 1992 году Борисом Красновым. Сегодня Краснову принадлежит 90% бизнеса. Студия занимается разработкой фирменного стиля, сценическим дизайном, дизайном интерьера, промышленным дизайном, экспо-дизайном и др. Еще одно направление деятельности – проведение частных мероприятий и корпоративных вечеров, организация концертов и культурных программ. На счету студии более 1500 мероприятий.