Фабрика цифр. Как Росстат собирается стать полезным для бизнеса
Сотрудники Росстата уже многие годы работают в кабинетах здания Центросоюза, построенного по проекту известного французского архитектора Ле Корбюзье в 1936 году. У некоторых, как и 30-40 лет назад, рабочие столы завалены документами — они аккуратно рассортированы в папочки, проложены цветными закладками и размечены стикерами.
В Росстате слишком много бумаги, соглашается глава ведомства Павел Малков. Переход к сбору и обработке информации в электронном виде для него — одна из приоритетных задач, но сколько это может занять времени – непонятно. Росстат слишком тяжеловесный — здесь 10 лет работы считается малым сроком.
«Представьте авианосец, у него радиус разворота – несколько километров. А мы больше любого авианосца в несколько раз, эту огромную машину нужно перенастроить и развернуть, но при этом не сломать уже работающий конвейер, который ежедневно выдает новые и новые цифры», — сравнивает Павел Малков.
Росстат по закону является главным источником статистической информации в стране, он дает оценку росту экономики, уровню доходов населения и масштабам промышленности. В последние годы ведомство рьяно критикуют, обвиняют в махинациях с данными и чуть ли не в их подтасовке. Так, например, служба в третьем квартале 2018 года зафиксировала странный инвестиционный бум: рост инвестиций в основной капитал тогда ускорился с 2,8% до 5,2% в годовом выражении, при этом никак не отразившись на иных показателях, что изумило экономистов. Другая больная тема — это частые пересмотры данных и даже ошибки. 23 мая ведомство даже — это произошло впервые — отозвало данные по росту российской промышленности в январе-апреле, признав, что в подсчеты закралась ошибка — одно из предприятий Ямало-Ненецкого округа представило ошибочные данные по производству газа.
В конце 2018 года в ведомстве сменился руководитель. На место 60-летнего Александра Суринова, возглавлявшего службу девять лет, пришел 38-летний Павел Малков, до этого возглавлявший департамент госуправления Минэкономразвития. Новый глава сразу же заявил о модернизации Росстата, хотя сам он происходящее называет «эволюцией». Forbes разобрался, откуда берутся проблемы ведомства и как его реформирование скажется на непосредственных пользователях статистики, а именно на предпринимателях.
Бесхозное ведомство
Статистике ведомства сейчас, мягко говоря, не доверяют. Данные вызывают сомнения из-за частых и порой сильных корректировок и пересмотров, из-за расхождения статистики Росстата с данными из других источников.
По мнению директора Центра структурных исследований Института Гайдара и бывшего сотрудника Минэкономразвития Алексея Ведева, качество данных Росстата стало ухудшаться с 2017 года, после того, как ведомство во второй раз передали в ведение Минэкономразвития. С тех пор данные службы перестали стыковаться со статистикой из других источников, например, с данными Банка России, и даже стали двигаться с ними в разных направлениях, объясняет Ведев. «Когда я работал банковским аналитиком и анализировал данные, проблемы со статистикой были ровно те же самые», – парирует министр экономического развития Максим Орешкин.
Министр объясняет проблемы Росстата тем, что много лет ведомство было бесхозным, им никто не занимался: последние 10-15 лет Росстат почти не развивался и очень плохо финансировался. Сейчас, говорит Орешкин, зарплата сотрудника в отделе статистики в ЦБ в четыре раза выше, чем у сотрудника Росстата, а технологии застряли на уровне 15-летней давности, как и бюджет на них. В результате, молодые и амбициозные люди из Росстата ушли, остались те, кто ничего не хочет менять и не готов брать на себя ответственность. Например, зарплата главы Росстата составляет примерно 5 млн рублей, а его заместителя — 2,5 млн рублей в год. Малков, до перехода в Росстат, получал 9,4 млн рублей в год. Министр активно лоббирует повышение финансирования ведомства, но пока безрезультатно.
Росстат перешел в ведение Минэкономразвития в 2017 году, но кардинальные изменения стали внедряться лишь с начала 2019 года после прихода на пост руководителя ведомства Павла Малкова. По словам Максима Орешкина, в этот перерыв министерство пыталось наладить работу со старым руководством ведомства, но ничего не вышло. «Мы надеялись, что старое руководство перезагрузится и начнет эту новую, позитивную повестку. Но, к сожалению, у нас с ними ничего не получилось. В какой-то момент мы поняли, что нужен более динамичный руководитель, который не связан со статистикой, а связан с IT и бизнес-процессами, потому что Росстату в первую очередь нужно совершить большой скачок с точки зрения технологий», — рассказывает Орешкин.
Курс на упрощение
«НЕЧИТАЕМО. Учимся писать короткие и понятные письма», — гласит ярко-красный оттиск от печати, которую Павел Малков ставит на плохо написанные документы сотрудников Росстата.
Статистика — это сложно, отсюда и сложный язык тех, кто о ней рассказывает, и проблемы в понимании пользователями статистики. «Нам надо научиться объяснять то, что мы делаем, на том языке, который понятен основным пользователям наших данных», — уверен Павел Малков.
Например, объяснять многочисленные пересмотры данных, которые на самом деле являются обычной практикой для статистических ведомств во всем мире. «Мы устали оправдываться и отвечать на эти вопросы», — возмущается заместитель начальника управления статистики предприятий Росстата Валентина Струкова. По ее словам, у компаний есть возможность вносить исправления в ранее представленные данные, иногда по несколько раз. Предприятия часто пользуются этим правом: как указали в Минэкономразвития, 85% предприятий корректируют оперативные цифры о промышленном производстве на следующий месяц. Причина правок проста: на момент сдачи отчетности у компаний еще нет достоверных данных и им часто приходится давать прогнозные значения.
Другой вопрос — качество первичных данных и ошибки в отчетностях, которые ведомству присылают респонденты. «Росстат должен получать данные источников, состыковывая их друг с другом, иначе полноценной картины экономики не получится», — говорит Орешкин. И сравнивает: «Это как в анекдоте, когда слепые описывают, как выглядит слон, щупая его с разных сторон – за хобот, за хвост. Так и с экономикой – кто-то берет за ногу и говорит, что слон толстый, а кто-то — за хвост и говорит, что он тонкий. Это проблема, с который мы сталкиваемся. Задача Росстата — дать объективную картинку, определить, какой вид слона максимально соответствует реальности». Сейчас возможность верифицировать данные у Росстата есть, но его сотрудники не всегда ею пользуются — исправить данные означает взять на себя ответственность, что в бюрократических структурах не принято.
У службы часто возникают споры и недопонимания не только с экспертами, но и с коллегами. В Росстате рассказывают, что у других ведомств часто возникают к ним вопросы, но в большинстве случаев правы оказываются именно статистики. «У нас были случаи, когда некоторые министерства сомневались в результатах наших подсчетов и апеллировали к своим данным. При проверке оказывалось, что наши коллеги допускали двойной или даже тройной учет», — рассказывает Валентина Струкова.
Теперь ведомство старается быть максимально открытым, чтобы наладить диалог и с коллегами, и с экспертами, и пользователями статинформации, говорит Орешкин. Для этого Росстат проводит экспертные заседания, привлекает к работе специалистов, в том числе Счетную палату, которая теперь будет проверять качество данных. «Я постоянно говорю Росстату, что он должен быть открытым. И то, что ведомство отозвало весной данные по росту промышленности – еще одно тому подтверждение. Раньше Росстат до последнего бы не признавал своей ошибки», — говорит Орешкин. Сам министр на вопрос доверяет ли он данным Росстата, говорит, что доверяет и считает их «не смещенными» — ведомство ошибается как в сторону увеличения показателей, так и уменьшения, и делает это не специально. В той же истории с ошибочными данными с предприятия Ямало-Ненецкого округа ошибка, говорит Орешкин, не была умышленной — она могла быть и в другую сторону. Тогда в России зафиксировали бы провал в экономическом росте вместо резкого скачка.
Как бизнес использует статистику
«Росстат уже много лет назад перестал быть важным для экономики институтом, превратившись в ведомство, работающее на нужды государства», — говорит член общественного совета при Росстате и независимый эксперт Иван Бегтин.
Бизнес обращается к статистике редко, так как эти данные не отражают экономической реальности и поэтому бесполезны, считает доцент кафедры корпоративного управления Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС Виктор Солнцев. Например, рассчитать объем рынка и свою долю на нем по данным Росстата невозможно, так как статинформация не отражает неучитываемый черный рынок, сопоставимый по размерам с белым. В результате, когда бизнес пытается рассчитать в теории захват 3% рынка своей продукцией или услугами, на практике оказывается, что рынка нет и все ниши заняты и распределены, добавляет Солнцев.
Невозможность оценить теневой рынок — проблема, свойственная российской экономике. Россия входит в пятерку стран с самой большой теневой экономикой (39% от ВВП страны на 2007 год). Хуже в этом смысле дела обстоят у немногих стран — Украины, Нигерии, Азербайджана и Шри-Ланки.
Тем не менее, как рассказали Forbes бизнесмены, они обращаются к данным службы, просто учитывая их ограничения: рассчитывают в меру возможностей свою долю на рынке, сравнивают темпы роста компании с рынком и составляют планы на будущее. «Мы работали с одной компанией и нам было необходимо рассчитать занимаемую ими долю рынка. С помощью данных Росстата удалось получить объективную картину происходящего в отрасли в разных регионах и скорректировать стратегию компании, что привело к увеличению продаж в несколько раз», — рассказывает конкретный пример основатель и генеральный директор консалтинговой компании Oy-li Екатерина Уколова.
В «Ашане», например, используют данные Росстата об объеме продовольственных товаров, реализованных за финансовый год, рассказывает директор по коммуникациям и КСО АШАН Ритейл Россия Мария Курносова. А мебельные компании изучают объемы и темпы жилищного строительства — для них это важно, так как между жилищным строительством и потреблением мебели существует высокая корреляция, рассказывает генеральный директор компании «Цвет мебели» Наталия Пекшева.
Помимо общих статданных бизнесмены обращаются к отраслевым показателям. Как рассказал Forbes руководитель управления операционного маркетинга ООО «Байкал-Сервис ТК» Александр Волков, у них в компании пользуются данными специального информационно-статистического бюллетеня Росстата «Транспорт России». Эта статистика помогает понять насколько успешно развивается компания относительно всего рынка, и дает возможность реалистично планировать будущее, говорит Волков. «Бывает так: руководству компании видится увеличение объемов на 30% в год, а статистика показывает, что рынок растет всего на пару процентов в год. Это сильный аргумент», — поясняет он.
Разворот в сторону бизнеса
Росстат планирует разобраться со всеми проблемами и стать полезным для пользователей ресурсом, рассказали в ведомстве. «Мы хотим сделать кастомизированные витрины данных, чтобы пользователи могли подстраивать их под себя. Уже собраны пожелания от отраслевых бизнес-объединений, появилось понимание, какие данные им хотелось бы получать, — рассказывает Павел Малков. — Наша задача — понять, что мы можем дать, и сделать так, чтобы сайт позволял быстро и легко находить нужную информацию».
Эта витрина позволит пользователям выгрузить данные в несколько форматов файлов и строить графики динамики данных, выгружать отчеты по данным и даже смотреть их распределение по карте России. Пользователь также сможет сохранять «избранные» показатели, наиболее важные для него, и получать уведомление об их обновлении. Какие именно данные предоставят бизнесу дополнительно, в Росстате пока не сообщают.
Бизнесу нужны более детальные данные, подтверждают опрошенные Forbes предприниматели. Например, для мебельной отрасли проблемой является то, что Росстат не учитывает множество компаний отрасли (по малому бизнесу у Росстата не сплошная выборка) и дает некоторые данные в неудобном виде. «В отчетности Росстата встречаются несравнимые показатели. Например, некоторые показатели по мебельной промышленности к нам поступают в денежном эквиваленте, а другие — в весовом. Общий выпуск мебели в миллионах рублей, а отдельные предметы мебели — в штуках», — жалуется генеральный директор Первой мебельной фабрики, президент Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей отрасли России Александр Шестаков. «Нам бы хотелось, чтобы мнение профильных ассоциаций учитывалось при составлении методологии», — просит он.
Помимо дополнительных данных на пользу предприятиям должно пойти и общее улучшение качества собираемой информации. Для этого в ведомстве пересматривают методологии и принципы сбора первичных данных, среди ключевых направлений — переход на электронный сбор данных, улучшение методологии расчета отдельных показателей (например, по уровню бедности, индекса потребительских цен). К примеру, Росстат планирует начать сбор данных о ценах на продукты напрямую у ретейлеров, а не делать это вручную, как делают статистические данные во всем мире.
Чтобы облегчить жизнь бизнесу, но не потерять в данных, Росстат планирует совместить данные статистики из разных источников и научиться брать все, что возможно, не у предприятий-респондентов, а у коллег – у налоговой и таможенной служб, Пенсионного фонда, Центрального банка и т.д. В настоящее время в Росстате также рассматривают возможности использовать данные компаний-интеграторов — мобильных операторов, торговых сетей и онлайн-платформ, уточнили в Минэкономразвития. «Бизнес очень страдает от нагрузки. Наша задача — активнее использовать возможности альтернативных источники информации и начать совместные проекты с компаниями-интеграторами больших данных. Это позволит разгрузить компании», — заключает Малков.
Как рассказали в Минэкономразвития, с 2020 года компаниям и вовсе не нужно будет сдавать бухгалтерскую отчетность в территориальные органы статистики (только в ФНС, а Росстат будет получать интегрированную обезличенную информацию у налоговиков). За органами государственной статистики сохранится только сбор бухгалтерской (финансовой) отчетности, которая содержит государственную тайну.
Автор: Людмила Петухова