Александровский Владимир, детская стоматологическая клиника
Владимир Александровский, детская стоматологическая клиника: «Я испытываю внутреннее удовлетворение от того, что совершил добро».
Досье:
http://www.drjerry.co.il/images/Kids-Treat-IMG.jpg" hspace="4" width="200" align="left" vspace="4"/>Александровский Владимир Леонидович, родился в 1978 году в Москве. Окончил Московский государственный медико-стоматологический университет, ординатуру и аспирантуру, на кафедре госпитальной ортопедической стоматологии защитил кандидатскую диссертацию. С 2005 года создатель и руководитель клиники детской стоматологии ООО "Дентал-фэнтази".
В клинику "Дентал-фэнтази" сегодня не пробиться: паломничество журналистов. Я смиренно жду своей очереди: съемочная группа компании НТВ, снимает материал для передачи "Наше все" о новейших методах стоматологии для детей. Двое мальчишек, стесняясь, рассказывают, как они лечат зубки без страха. А возле двери, прячась за спинами журналистов и зевак, улыбается молодой человек. Он не дает интервью, не обращает на себя внимания и никак не обозначает своего присутствия. Только через 15 минут, когда меня попросили пройти, я понимаю, что это и есть наш новый герой – Владимир Александровский.
– Владимир Леонидович, как вас пресса жалует! Частенько у вас такие нашествия?
– Бывает, НТВ заглядывает, и сам я по кабельному телевидению иногда выступаю. Только это не ко мне, а к моей клинике. Сам я работаю врачом три раза в неделю, и не в детской – во взрослой стоматологии, где директором является моя мама.
– Так у вас это династия?
– Да нет, династия короткая: я и мама пока. Вообще-то я хотел быть программистом и даже ходил в школе на курсы, но не понял, что такое "массив", и бросил. Шутка! Но стоматологом я и вправду быть не собирался. Учился в школе при Плехановский академии и собирался поступать именно туда. Просто однажды мама перестала давать мне карманные деньги и предложила их заработать самому, помогая ей в клинике. Дело в том, что у нее был один из первых стоматологических кооперативов. Это было 17 лет назад. И я стал помогать в этом кооперативе по хозяйству, был администратором. Может, конечно, работал с какими-то нарушениями трудового законодательства: я еще со школы туда пристроился, но мне дали возможность действительно работать и зарабатывать. Кроме того, я человек коммуникабельный, мне понравилось общаться с людьми и испытывать большое внутреннее удовлетворение от того, что совершил добро. Меня увлек этот честный и достаточно эффективный бизнес, так что в Плехановку я передумал поступать, а пошел в Третий мед. Так и продолжал работать под маминым началом и в университете, и в аспирантуре.
– Не тяжело было?
– Да нелегко. Когда я учился в ординатуре, у меня была загрузка 6–7 дней в неделю: учеба, работа, – все вместе с 9 до 9. Кроме того, работа с родственниками имеет плюсы и минусы. Но я научился разделять личные, финансовые и деловые отношения с родными и друзьями. Кстати, мне это очень пригодилось в создании своего дела. Работать врачом вообще тяжело. Честно говоря, мне физически и морально гораздо легче быть директором, чем врачом. Сейчас я стою у кресла 3 дня в неделю, и работа с пациентами, как это ни парадоксально, отнимает всегда больше сил, чем управление клиникой. Я перед приемом стараюсь выспаться и не нервничать. Поэтому, кстати, мы не заставляем работать врачей по 12 часов, как во многих частных стоматологиях, и ввели для персонала обязательный часовой обеденный перерыв: я понимаю, как важно доктору всегда быть сконцентрированным, внимательным и осторожным. Качество лечения после введения обеда резко повысилось.
– Кстати, о качестве. Ваша клиника стала одной из первых специализированных высококачественных детских стоматологий в Москве и единственной в своем нетрадиционном подходе к лечению детей. Расскажите, что за идея, откуда она?
– Идея пришла из Америки. А услышал я ее на лекции доктора Марка Кэнона из Чикаго (у него одна из крупнейших детских клиник в этом городе). Он рассказывал про современные концепции в детской стоматологии, которые уже долгие годы применяет в своей практике. Тогда на лекцию собралась большая аудитории специалистов, все, и я в том числе, слушали с большим интересом. Но стоматологическому сообществу данная идея показалась неприменимой для России, и многие доктора, выходя с лекции, скептически качали головами: "Это не для нас". Действительно, подходы и методы разительно отличались от того, чему нас учили долгие годы: детей не нужно заставлять лечиться, их надо убеждать, прививать ответственность за свое здоровье, никакого насилия и только современные технологии лечения. Но я же в отличие от большинства коллег загорелся этой идеей. Рассказал в клинике, предложил ввести и у нас такое отделение, но мои коллеги не впечатлились. "Прогорим", – сказали они. Тогда я решил сам адаптировать эти технологии для России и воплотить их в своем проекте. Дело в том, что, когда я вел прием, пациенты приводили в клинику детей, но, несмотря на то, что мне удавалось находить общий язык с довольно напуганными взрослыми пациентами, я испытывал очень большие сложности при работе с детьми и понимал, что детям нужны принципиально другие условия и методы лечения. Обычные подходы и приемы, которые мы применяем во взрослой стоматологии, им не подходят. Меня долго отговаривали, конечно, смеялись над этой идеей, говорили, что это будет не эффективно как бизнес, но я был упрям и продолжал гнуть свою линию.
– В общем, трудностей хватало…
– Да, но было и много забавного, особенно то, как мы нашли помещение. Помощник моей мамы, дама в летах, в свое время была руководителем крупного завода, что называется, "женщина-мотор", так вот, она вычитала в газете, что проводится аукцион в СГУПе по продаже имущества г. Москвы, и в нашем доме, в соседнем подъезде с клиникой, сдается в аренду помещение. Поначалу мамина клиника хотела арендовать его, но потом они передумали. А я, когда ехал на работу, вдруг очнулся: "А почему бы мне не арендовать его и не реализовать свою задумку с детской стоматологией?". И идея эта пришла мне в голову именно в тот день, когда заканчивался срок подачи документов на участие в аукционе. Я приехал на работу, срочно по друзьям-знакомым собрал нужную сумму и в режиме аврала кинулся на аукцион. С ужасом вспоминаю, как мы летели по пробкам в этот МосСГУП, опаздывая, пересаживаясь на метро. И та женщина-заместитель, уже в солидном возрасте, бежала бегом в банк, чтобы оплачивать счета, и мы опоздали. На пять минут. Но чудо, на наше счастье, в МосСГУПе оказались отзывчивые люди и буквально за 10 минут до окончания часа регистрации дали нам возможность подать документы. Я и не думал, что у меня есть какие-то шансы: пришел с улицы, без связей, спонтанно. Однако претендентов было мало, и боролись мы за это помещение только с одним человеком (кстати, арендная ставка в результате торгов поднялась с заявленной аж в 4 раза). Мне, если честно, казалось, что вот сейчас он выиграет или что-то будет нечисто, и мне ничего не светит. Но... я выиграл! Для меня это было действительно неожиданностью. Так мы оказались с мамой в соседних подъездах.
А дальше был ремонт, который мы буквально сделали своими силами: к примеру, весь дизайн разрабатывал мой друг, а декорации разрабатывала моя девушка, я собрал все свои накопления, занял у друзей-знакомых, у родственников – помогла семья. Потом открылась проблема с персоналом: для осуществления моей идеи – ноу-хау чикагского профессора – нужны были специалисты высокого уровня, а их в Москве, как оказалось, найти было сложно. Я сам врач, и поэтому требования к коллегам у меня были и остаются очень завышенными. В основном приходили врачи из детских поликлиник, да, они специалисты, но в основном в поликлиниках процветают методы насильственного лечения – когда врач может подержать ребенка и, сломив его сопротивление, провести лечение против его воли. Но у нас принципиально другой подход – мы никогда не проводим лечение против воли ребенка. И это явилось большой сложностью: мне с большим трудом удалось найти специалистов, разделяющих мои идеи. Я построил все на западных технологиях, ездил в Германию, перенимал опыт у американских коллег...
– Как же вам удается убедить маленького упрямца добровольно открыть рот?
– Ну, в лечении без стресса нам помогает современная анестезиология: мы применяем успокоительную смесь – 30% закиси азота и 70% кислорода. Когда человек вдыхает ее, то страх уходит. Кстати, мы первые в России применили эту методику, которая на Западе используется уже десятки лет. И поверьте, это безопаснее и безвреднее, чем укол! Также в нашей клинике проводится лечение под наркозом. Это необходимо детям очень маленького возраста, психологически травмированным предыдущим лечением, а также "особым детям". Мы и здесь применяем наиболее безопасные и безвредные методики. А что касается убеждения, то посмотрите, как относятся к своему здоровью наши скандинавские соседи: у них практически с рождения родители прививают детям культуру отношения к своим зубам! Я тоже исповедую европейский подход: не заигрываю с детьми, но и не пугаю их, – я их уважаю как личностей: если ребенок не хочет, то мы не имеем права его заставлять что-либо делать. Поэтому все мои специалисты врачи проходят специализированный курс психологии, уговаривая ребенка так, чтобы он понял, почувствовал ответственность за свое здоровье и сам дал согласие на лечение.
– Столько хлопот! Это окупается?
– Представьте себе – да! Очередь стоит на три недели вперед, при том, что лечение у нас довольно дорогостоящее. Но мы не только окупили свои вложения, но и открываем 1 июля вторую клинику премиум-класса. Правда, для этого нам пришлось взять кредит в банке. И надо отдать должное, Департамент поддержки малого предпринимательства и банк ВТБ здорово нам в этом помогли: мы взяли кредит с помощью Фонда содействия кредитованию малого бизнеса, который поручился за нас перед банком. Так что иногда и абсурдные на первый взгляд идеи в России приносят прибыль!
---
Источник: газета «Деловая Москва»