Как получить грант для бизнеса?
Фаундайзинг. Спонсоры. Фонды. Доноры. Благотворительные организации. С чего начать и сколько просить? Как составить проект, смету, заявку.
Это не исчерпывающее руководство. Это наброски с натуры. Но они могут быть полезны начинающим грантоискателям, так как из пяти заявок на финансирование, поданных от имени моей фирмы, я в итоге получил три гранта на общую сумму примерно $50 000. Не миллион, но все же.
Строго говоря, фаундрайзинг, что означает поиск и получение спонсорских денег – это настоящая наука. Несметное количество контор и частных лиц живут (и еще как живут!) только на гранты. Из примитивного выпрашивания денег «на хорошее дело» фаундрайзинг превратился в мощную область бизнеса со своими правилами игры, в которой это самое «хорошее дело» стоит на последнем или предпоследнем месте.
Благодетели
Я не раз говорил знакомым представителям иностранных филантропических структур, что они должны благодарить бога за развал СССР, потому что в дополнение к уже имевшимся развивающимся странам они разом получили еще пятнадцать. Больше стран, которым надо помогать, – больше открывается отделений фондов и ассоциаций, больше денег идет на содержание их многочисленных сотрудников.
Откуда берутся деньги?
Во-первых, из государственных бюджетов, то есть из карманов американских, английских, немецких, французских налогоплательщиков.
Во-вторых, из бездонного бюджета ООН, который затем полноводными реками и ручьями разливается по сотням ооновских ведомств, программ и проектов. А это уже отчасти и деньги отечественных налогоплательщиков, ведь каждая страна делает отчисления в бюджет ООН.
В-третьих, от частных лиц и корпораций (в первую очередь американских), у которых есть выбор: заплатить налоги или отправить те же деньги на «благое дело».
Вокруг этих деньгоисточников за свой кусок благотворительного пирога дерутся десятки тысяч уже собственно «благотворительных» конкурирующих организаций. Например, огромные суммы, ежегодно поступающие из американского бюджета в специализированные структуры типа USAID, затем перераспределяются между общественными, частными или наполовину частными фондами, которые смогли доказать, что они наилучшим образом распорядятся полученными средствами.
И вот уже эти фонды непосредственно помогают зимбабвийским фермерам, такжикским детям, экологам из Карелии, малому бизнесу в Свердловской области и т.д., предварительно обеспечив своих людей:
- окладами ($3000-10000 в месяц для иностранных сотрудников, от $200 до $1000 для местных);
- хорошими домами и квартирами (в аренду);
- солидными офисами;
- служебными автомобилями;
- средствами на представительские расходы (рестораны, оплата такси, посещение бассейнов, фитнес-центров и т.п.);
- бесплатными авиаперелетами на родину минимум два раза в год;
- и прочая, прочая, прочая.
Оставшиеся деньги подлежат распределению между туземцами-грантоискателями.
И, что характерно, сотрудники-филантропы работают в бывших советских республиках, в отсталых африканских и азиатских странах по 5-7 лет и не хотят возвращаться в свое капиталистическое благополучие.
Почему?
Потому что только в зарубежных представительствах благотворительных фондов, да еще консалтинговых компаний можно увидеть такое число людей, которые у себя на родине не смогли бы претендовать даже на вполовину меньшую зарплату – по причине своей полной профнепригодности.
Потому что иностранцы живут в замкнутом комфортабельном мире, вне зависимости от бедности страны и ее местонахождения. А поскольку жизнь в таких странах дешевая, то они могут позволить себе не только жить в несколько раз лучше, чем на благополучной, но дорогостоящей родине, но и отложить изрядные суммы на старость.
Потому что подобная работа – гарантия быстрой карьеры в бизнесе или в государственных органах.
Однажды, еще в начале 90-х, один американец 22 лет от роду показывал мне свое «досье» о своей работе в представительстве Price Waterhouse, кажется, в Киргизстане. Пользуясь невежеством американцев в отношении всего, что не касается их великой страны и сходным окончанием – «стан» – с Афганистаном, он подготовил отчет, повествующий о его участии в 16 (!) проектах за полгода, причем в условиях, приближенных к фронтовым.
Он и объяснил мне тогда, что теперь такого героического и трудолюбивого парня примут на работу в любую престижную компанию.
Поэтому одна из форм коррупции в зарубежных госорганах, распределяющих деньги между филантропическими организациями – это пристраивание своих знакомых и родственников на работу в слаборазвитые страны.
Местных сотрудников набирают опять же главным образом из детей высокопоставленных чиновников, что является негласным условием для разрешения заниматься благотворительностью на подконтрольной им территории.
Это длинное вступление я сделал с единственной целью: показать, что перед вами не добрые иностранные дяди и тети, а ушлые ребята, которые зарабатывают огромные деньги на факте нашего существования. За исключением небольшого числа искренних энтузиастов, сотрудникам иностранных фондов – как местным, так и приезжим – глубоко безразличны ваши проекты. Зная это, вы не будете удивляться некоторым особенностям общения с благотворителями и не тратить время на ненужные телодвижения
С чего начать?
Первое. Вы находите в своем городе (регионе) фонд, финансирующий темы, близкие к вашему профилю.
Второе. Тщательно изучаете информацию о характере предоставляемых грантов, их размере и кому они выделяются – только коммерческим организациям, только общественным, только частным лицам и т.д.
В принципе, можно специально придумать проект под соответствующий фонд или направление, но это не всегда проходит. Фонды интересуются вашим «послужным списком», и если экологическая организация вдруг просит деньги на создание бизнес-инкубатора, то ответ скорее всего будет отрицательным.
Но зато под «грантовую тему» можно создать новую общественную организацию. Это нормально и даже приветствуется, особенно если вы нацеливаетесь на американский фонд, финансирующий «демократов» и «правозащитников». Такие организации регистрируются за 10 дней, так что при неудаче потеря времени небольшая.
Выяснив главный вопрос, а именно: подпадает ли ваша тема под объявленные интересы конкретного фонда, подготовьте заявку в точном соответствии с требованиями фонда.
Сколько просить?
Вообще-то грантодающие организации сами заинтересованы в бесперебойной выдаче максимально возможного количества грантов. Традиционный советский подход времен позднего застоя: требуется полностью «освоить» средства, выделенные на год, в противном случае на следующий год выделят меньше. А это напрямую скажется на уровне зарплат и премий функционеров благотворительных организаций.
Но в первый раз вам много денег не дадут. Поэтому составляйте смету, исходя из действительных потребностей, имея в виду, что эта смета все равно будет сокращена на треть, а то и больше.
Не рассматривайте потенциальный грант как некий личный капитал. Скажем, вы просите (и получаете) 25 тысяч долларов на мониторинг прав человека в вашем городе. Так вот, не настраивайтесь на то, что сможете положить себе в карман эти 25 тысяч.
Ведь гранды выделяются не целиком, а частями, траншами. Сначала вы получите 5-7 тысяч на первый этап проекта, и только отчитавшись за их использование, вы можете рассчитывать на следующую порцию.
Популярный вопрос: А в принципе, есть ли шанс израсходовать часть полученных средств лично на себя? Это зависит от того, как вы составили бюджет проекта.
Предположим, общий размер гранта – $15 000 в расчете на один год. Если на $5000 планируется закупить компьютеры и оргтехнику, то про эти деньги придется сразу забыть, потому что большая часть фондов предпочитает оплачивать эти расходы непосредственно со своего счета.
В лучшем случае вы можете надеяться на процент от фирмы-продавца, но это будут небольшие деньги, потому что доноры обычно ориентируются в местных ценах и трудно объяснить им, почему это вы решили заплатить за двухсотдолларовый монитор пятьсот долларов.
То же относится к покупке канцтоваров и расходных материалов.
Настоящие деньги, то есть наличность, – это зарплата сотрудников проекта. Если вы руководитель проекта (директор фирмы, глава некоммерческой организации), и этот проект нуждается в привлеченных сотрудниках, то обычная практика: выполнять работу силами двух человек, а просить деньги на десять.
Разумеется, восемь мертвых (и доверенных) душ должны исправно расписываться в платежных ведомостях.
Другой вариант: платить сотрудникам зарплаты в меньших размерах, нежели указано в смете.
Я считаю, что для коммерческой организации наиболее разумно рассматривать грант как упавшие с неба средства, на которые можно приобрести необходимое для бизнеса оборудование, выплачивать зарплату сотрудникам, компенсировать затраты на связь, расходники, канцтовары и пр.
Уточню: вы тратите 70-90 процентов гранта на развитие собственной организации, а проект, под который вам дали деньги, выполняете попутно с основной работой.
Например, у вас маркетинговая фирма и вам нужны три сотрудника по работе с клиентами. А это рабочие места (компьютеры, принтер, интернет), зарплата и другие расходы.
Вы придумываете проект на популярную тему, связанную с содействием начинающим предпринимателям, для чего вам непременно требуется техническое оснащение и привлеченные люди.
Получив грант, вы имитируете бурную работу. Но не слишком усердствуйте, а то начинающие предприниматели, услышав о вашем проекте, начнут действительно обращаться к вам за помощью. Оно вам надо?
Сроки рассмотрения заявки
Если вы прочитаете в брошюре благотворительного фонда, что на рассмотрение заявки уходит два или три месяца – не верьте. Вас могут промурыжить и полгода, и год.
Причины задержек самые разные: сокращение штата, смена руководства, сезон отпусков, большое количество заявок.
Причины отказов: тема не соответствует основным направлениям деятельности фонда, поданы дублирующие заявки, ваша заявка неправильно оформлена, вы запросили слишком много денег, вы запросили слишком мало денег (донорам не хочется связываться со слишком мелкими проектами).
А однажды мой уже одобренный проект стал жертвой глобального бюджетного кризиса в США, когда конгрессмены вдруг решили урезать помощь развивающимся странам.
Крайне желательно уже на первой встрече добиться от сотрудника фонда внятного ответа на главный вопрос: «Проходит ли мой проект в принципе?», или как бы вы старались правильно оформить заявку и разработать бюджет, вам все равно ничего не светит.
Самое неприятное в работе с фондами – это как раз бездарные потери времени.
Вы убиваете месяц на поиск подходящего грантодателя, потом месяц изучаете их требования и составляете заявку, смету, обоснование.
Затем ждете – неизвестно сколько и без гарантии положительного ответа.
Я перестал работать с донорами именно по этой причине. Когда через год получаешь письмо с радостным сообщением, что проект одобрен, иногда трудно понять, о чем вообще идет речь, потому вот уже как полгода занимаешься совершенно другими делами. И встает проблема: брать или не брать?
Вроде грех отказываться от денег, но, с другой стороны, интерес к проекту давно исчез, порой вместе с людьми, которые должны были его выполнять, надо вспоминать, зачем вообще его просил, как собирался использовать, словом, дорога ложка к обеду.
«Свои люди»
Моя первая заявка была отклонена не потому что была плоха или не подходила под тематику донора, но из-за вмешательства конкурентов.
Если вы один раз получили грант и благополучно отчитались по нему, второй раз это сделать гораздо проще. Вас уже знают, вы продемонстрировали финансовую добросовестность и умение составлять отчеты, почему бы не дать еще? То есть у вас появляется хорошая грантовая история – точный аналог кредитной истории.
На втором этапе лучше просить деньги не на новый проект, а на расширение или продолжение старого, это утверждается и быстрее, и с малой вероятностью отказа. Кроме того, подобная заявка готовится намного проще – вы просто меняете цифры в предыдущей смете и слегка редактируете проект.
И постепенно вы становитесь профессиональным просителем. А значит, и получателем.
Есть организации, которые продлевают проект ежегодно (к примеру, какое-нибудь обучение народных умельцев-ремесленников премудростям рыночных отношений). Они становятся не только любимыми деньгополучателями одного и того спонсора, но и входят в состав экспертного совета, рассматривающего заявки. (Подобные советы создаются с целью придания выбору грантов видимости объективности и открытости. Подчеркиваю – видимости).
Так вот, как рассказал под величайшим секретом сотрудник фонда, хотя мой проект был сгоряча принят, в дело вмешался многолетний фаворит – НПО (неправительственная организация), безбедно живущая на мониторинге чего-то демократического (американцы обожают слово «мониторинг», поэтому советую использовать его как можно чаще).
Эта НПО публиковала результаты мониторинга один раз в два месяца в 16-ти страничном бюллетене тиражом 200 экземпляров, распечатываемом на обычном лазерном принтере, а затем бюллетень рассылался дружественным НПО, но в основном, в иностранные и донорские конторы – «смотрите, как мы замечательно работаем».
И под эту полезную деятельность уже шесть лет ежегодно выделялось 35 000 долларов.
Мой же проект – выпуск многотиражной газеты – делал бессмысленным выпуск этого бюллетеня, а следовательно, дальнейшее финансирование их проекта. Поэтому спохватившиеся ребята быстро объяснили на «экспертном совете», почему не следует отдавать деньги неизвестной фирме, и мой проект был благополучно угроблен.
Отчетность
Но вообще говоря, донорам абсолютно безразлично, кому отдавать деньги. Лишь бы деньгополучатель потратил их по назначению, точнее, составил требуемую отчетность.
Категорически рекомендую делать отчеты так, как написано в инструкции. Не вздумайте отходить от нее, даже если какое-то требование противоречит здравому смыслу. Инструкции составляли наверняка американцы, а, как известно, их мировосприятие значительно отличается от нашего.
Помните: от вас никто не ждет реальных результатов. От вас ждут только правильно составленную и вовремя подаваемую отчетность. Ваши отчеты лягут рядом с отчетами других грантополучателей и станут частью общего отчета о плодотворной деятельности филантропического фонда.
Помню, как по наивности я вначале удивлялся, почему это сотрудники грантовой структуры так ни разу и не появились на семинарах, проводимых в рамках моего проекта.
Но потом я понял, что грантополучателей много, а сотрудников фондов мало, и они при всем желании (если бы оно вдруг возникло) не в состоянии проверить, как же в реальности отрабатываются полученные деньги.
Усвоив правила игры, я исправно присылал отчеты о регулярных занятиях и огромном охвате слушателей. Фонд тоже вел себя прилично и не пытался выяснить, были ли эти занятия и сколько людей их посетило в действительности.
Есть и другая причина того, что фонды не перетруждают своих сотрудников проверками и излишним копанием в делах грантополучателей.
Ведь при обнаружении злоупотреблений фонд будет вынужден как-то реагировать. Но как? Ну, ладно, не перечислит следующий транш. А как потом объяснять вышестоящим организациям, почему проект не завершен, почему дали деньги не тому, кому следует? Получается, что отбор заявок проводится некомпетентными людьми, получается, что надо прислать на их место более компетентных.
Вот и выходит, что фондам предпочтительнее закрыть глаза на некоторые неувязки между отчетностью и фактической работой по проектам и не проявлять излишнюю бдительность.
Берут ли сотрудники фондов взятки?
Поскольку взятки – явление вселенское, я не думаю, что в фондах работают только кристально честные люди. Но сам я с этим не сталкивался, хотя меня и уверяли, что в некоторых фондах за положительное решение надо отдать до 30% от запрашиваемой суммы.
Это вряд ли. Сметы довольно прозрачные и невозможно увести в тень аж треть гранта. Тогда теряется сам смысл получения благотворительных денег.
И еще одно обстоятельство. Оклады местных сотрудников в сравнении с обычными зарплатами весьма значительны. Поэтому из-за страха потерять хлебную должность они ведут себя крайне осторожно и не станут подставляться, особенно с незнакомыми людьми.
Заключение
Чтобы я не говорил о благотворительных конторах, все-таки хорошо, что они есть. Им хорошо, и нам хорошо.