Яковели Алексей и Игорь, озвучивание рекламных роликов и мультфильмов
Братья Алексей и Игорь Яковели, хозяева студии звукозаписи Millhouse, озвучивают рекламные ролики уже 15 лет. Они работают в паре, где роли жестко распределены: Алексей – композитор, Игорь – звукорежиссер. Сегодня с ними сотрудничают практически все продакшн-студии и рекламные агентства Петербурга. О креативе в рекламном звуке, о том, почему плохое озвучание может «запороть» рекламный ролик, о любимых и не очень заказчиках, о «Смешариках» и о том, что иногда происходит с птичками после съемок рекламного ролика.
Братья Яковели родились далеко от Петербурга. Алексей – в городе Бабушкине на Байкале, а Игорь в Красноярске-45 (сейчас Зеленогороск), куда Алексей перехал вместе с родителями. Алексей закончил музыкальную школу в Красноярске-45 и эстрадно-джазовое отделение музучилища в Абакане. Игорь поступил в петербургский институт культуры на отделение духовых оркестров, а затем перевелся на специальность «Менеджер-продюсер шоу-бизнеса», где в 2000 году и получил диплом.
- Игорь, а почему приехали именно в Петербург учиться?
И: Я лично из-за Леши (улыбается).
А: После армии я попал в Москву, работал там какое-то время на разных студиях, с разными исполнителями. Два года катался по концертам с Таней Овсиенко, а потом у нас с женой родился ребенок, поэтому мы решили вести оседлый образ жизни. И когда товарищ позвал меня сюда, чтобы основать студию «Аскод-саунд», я согласился. Мы организовали студию на «Ленфильме» и работали там до 96 года. Со временем студия перешла в моё владение, мы переехали в другое помещение, и там она уже получила новое название Millhouse-studio.
И: А меня родители отправили к Леше в Петербург, хотя изначально я хотел поступать в музыкально училище в Новосибирске. Хорошо, что отговорили...
А: При этом по сути всё профессиональное образование звукорежиссера Игорь получил у нас на студии.
И: Да, с режиссерской точки зрения я больше практик, чем теоретик. В то время мы делали, наверное, больше тысячи различных роликов в год.
- То есть вы сразу стали заниматься звуком к рекламе?
А: Да. Была компания «Аскод-видео» при агентстве «062». Они делали видео, весь продакшн, а мы звуковой продакшн. Плюс параллельно к нам обращались радиостанции, у которых тогда не было своих продакшнов, поэтому мы делали очень много радиороликов. В 93-95 годах мы делали ролики для радио «Модерн», «Европы плюс» и много других радиостанций снабжали радийной рекламой. Потом уже у них свои продакшны появились – это и дешевле, и снимает различные проблемы эфира.
Но было интересно. Мы с квновскими ребятами сами придумывали ролики. В основном это были песенки – перепевки различных известных мелодий, на тот момент с этим не было никаких проблем. У этих ребят мозг живой, креативный. Работали на поток, писали больше 20 роликов в неделю.
И: Я в продакшне на «Эльдорадио» умудрился поработать, и на радио «Эрмитаж». Был в поиске.
А: Искал где же слаще.
- И где же оказалось слаще?
А: Слаще оказалось здесь.
- Когда на радиостанциях появились свои продакшны, вы потеряли часть своих клиентов?
И: Мы потеряли, скорее, объем работы. Клиенты, которые нуждались в более творческом подходе к изготовлению рекламы, продолжали обращаться к нам. Ведь в большинстве случаев рекламное сообщение, которое пишется на радиостанциях, идет бонусом к размещению. Там весь креатив заключался в подборе какой-то подложки из базы, а актеры сами придумывали как информацию начитать. На радиостанциях считалось, что чем меньше времени затрачивалось на ролик, тем лучше. А у нас была обратная ситуация.
- А работа с квнщиками как-то повлияла на ваш стиль?
А: Стиль – это всё-таки что-то в большей степени свое. Реклама всегда должна немножко шокировать, особенно, если это радиоролик. Надо найти какой-то ход, ведь время обычных рекламных сообщений уже прошло.
И: Ну почему!? Не прошло!
А: Это не работает на имидж. Мы ушли больше в имиджевые ролики.
И: В этом смысле – да. С одной стороны, имиджевые ролики более дорогие, поэтому для нас это выгодно с точки зрения бизнеса, а с другой – информационные ролики делать неинтересно. Поэтому мы стараемся либо отказываться от них, либо выставляем большую цену, чтобы к нам не ходили (улыбается).
- Вы сейчас говорите о радио-роликах, а телевизионными роликами вы когда стали заниматься?
А: Мы были рядом с 40-м каналом на «Ленфильме», на одном этаже, поэтому фактически сразу начали сотрудничать.
И: Им было удобно приходить в соседнюю дверь, где была студия с хорошей аппаратурой...
А: Я, как композитор, занимался оформлением различных программ, делал заставки. Люди, которые там работали, постепенно развивались, уходили в какие-то другие компании и продолжали с нами контачить.
И: У нас с тех пор все основные заказчики остались. Добавлялись какие-то заказчики на то время, когда были наши люди в агентствах – например, было агентство DA&N, которое сейчас Division называется, с ними мы делали «Мегафон». Потом человек оттуда уволился и пришел в Great, теперь мы с Great работаем по полной программе.
- А как же новые заказчики, приходят?
А: Да, но уже больше по рекомендации старых.
И: Ну да, а кого ещё рекомендовать, когда нужно заказчику хороший звук сделать к ролику, у нас ведь в городе не так много мест, где можно сделать качественный звук вместе с работой композитора, саунд-дизайном, подбором актеров и т.д.
- Кстати, вот вы говорите, что не очень много мест, а кого вы считаете конкурентами?
И: Я лично знаю трех человек, которые могут качественный звук сделать. Кислюк, Черкаский, Дударев.
А: Кто-то из наших клиентов как-то сказал - если денег не хватает на Яковелей, то идут к другим.
- А ценообразование из чего складывается, от чего зависит цена?
А: Цена в основном спросом определяется.
И: Конечно, есть разные уровни сложности, и от них цена тоже зависит.
А: Но в целом это, как привычка. Мы приучили работать с нами за такие деньги. Многие приходили и спрашивали - а почему так дорого, ведь вы работали с нами всего час и берете семь с половиной тысяч! Это в 3-5 раз дороже, чем стоимость часа работы на крутой студии в Москве! А на московской студии аналогичный процесс целую смену занял…При этом там смены по шесть-восемь часов. А мы не продаем время студии.
И: Мы продаем мозги.
А: Мозги, талант, умение делать быстрее.
- А за счет чего у вас получается быстрее?
И: Наверное, за счет того, что сразу понимаем, что нужно по сценарию. Мы с удовольствием работаем, когда и заказчики за спиной сидят. Даже легче потом с приемкой работы. (улыбается). У нас редко возвращается звук по рекламе на переделку. Очень большой опыт, поэтому быстро получается, изготавливание по 1000 роликов в год не прошло даром.
- А сейчас сколько делаете?
А: Пять-шесть в неделю.
И: Ещё два года назад мы просто зашивались. После 2002 года начался рекламный подъем, все смогли выйти на какой-то уровень. Раньше летний сезон всегда был «мертвый», и в январе-феврале не было работы, а сейчас всё «размазалось» по времени. Наверное, люди лучше планировать научились.
А: Если на создание музыкального спота у кого-то уходит несколько дней, а то и неделя, то у нас 1,5-2 часа максимум. Потом уже идет дошлифовка с клиентом.
И: Система-то обычная. Клиент присылает референс на музыку, музыкальный пример, на что должно быть похожим то, что он хочет.
- А что музыка к ролику должна быть обязательно на что-то похожей?
И: Никто, кроме самого заказчика, по большому счету не знает, чего он хочет. Рекламное агентство предполагает, а сам заказчик знает. Агентство дает ему несколько вариантов референсной музыки, он выбирает один и говорит: «Вот где-то так должно быть».
А: Ну чаще всего заказчик и сам не знает, чего хочет. Ассоциативно воспринимает картинки, которые ему показывают, наброски или предварительный монтаж. На монтаже подставляют музыку какую-то. Если его эта музыка не ломает, тогда делается что-то похожее.
И: Это уже искусство продюсеров убеждать заказчиков. Часто бывают абсолютно разные подходы у продюсера и у заказчика, потому что продюсер хочет сделать мега-креативно, круто и стильно, а заказчику нужна аудитория, которая этого не поймет. Тогда получаются красивые стильные ролики с дурацким музыкальным, звуковым сопровождением.
- И часто такое бывает?
И: Не очень, но бывает. На мой взгляд пример тупого ролика – это реклама клея «Момент». Жуткая вещь, но говорят, эти ролики на 400% продажи поднимают.
А: Не обижай Меджитова (Олег Меджитов – режиссер, прим. Ред.).
И: А я ему много раз говорил, что это тупые ролики. При этом у него есть очень клевые работы для Sealex, это средство для мужчин. Он умудряется в десять секунд вместить целый короткометражный фильм. У него там и Венеция, и Африка... Вообще с такими людьми интересно работать - и по звуку, и по музыке есть что «нарисовать». Лично я больше люблю работать, когда сложно и нужно подумать побольше.
- А у заказчиков вообще есть спрос на креатив в плане звука?
И: В принципе да. Первый креатив идет от агентства, а мы в большей степени исполняем их пожелание. Мы исполнители желаний по звуку. Про радиоролики я ничего не говорю, а в телевизионных роликах звук – это 60-70% успеха. Потому что плохую картинку хороший звук вытянет, а хорошую картинку плохой звук убьет. Когда и картинка, и звук хорошие, получается максимальный КПД.
- Но в России ведь к звуку относятся до сих пор как к чему-то вторичному...
И: Да, это есть. Мы с Лешей пытаемся, кстати, перевоспитывать многих своих заказчиков, учим, что к звуку надо относится также трепетно, как к картинке.
А: Просто мы часто вытаскивали неудавшиеся режиссерские планы.
И: Сейчас я уже работаю в основном с самыми любимыми клиентами и заказчиками - Гедри Крикщюнайте, Сашей Лейбович, «Небом». Ролик «Птицы», который мы с «Небом» делали, мне очень нравится.
- Да, я как раз сегодня его пересматривала...
И: Такие птички классные получились, правда, ни одна не выжила после съемок. У них был большой шок. Их же вообще трогать нельзя...
А: Они же ничего не понимают, всё от испуга делают. Их пугают, они что-то делают, их в этот момент снимают. И вот так несколько раз приходилось брать новую птичку.
- Но на такие проекты ведь приглашается специалист по птицам?
А: Да, конечно. Только, к сожалению, это порой не спасает.
И: Рекламные съемки – это ведь такой кошмар, особенно с животными. Если бы это происходило в Америке, всех бы уже давно посадили, прямо со съемочной площадки забрали бы. А у нас свобода. Привязали за ниточку канарейку, чтобы она летела как надо и всё.
Но вообще у «Неба», у Great очень стильные ролики. Когда над такими роликами работаешь, кроме денег ещё и удовольствие получаешь. Это дорогого стоит.
- А с кем ещё из агентств вы любите сотрудничать?
А: «Медиа Продакшн Групп», например. С ними постоянно работаем по «Балтике». Классно работать с режиссерами Высоцким и Сикорским. Там всегда игра шумов переплетается с музыкой. Получаются игровые, смешные ролики. «Мелехов и Филюрин» опять же.
И: Мы с ними делали ролик пивной. Сейчас же самая креативная реклама пивная, потому что часто креатив начинается тогда, когда появляются жесткие рамки. В этих правилах надо сделать что-то классное, тогда мозги у людей начинают работать. Там всё на шумах, это одна из моих любимых вещей.
А: На самом деле есть неудобные клиенты – это ЛЭК, например. У них никогда нет понимания того, чего они хотят. И постоянно идет недоверие к креативу, который мы им предлагаем. Работаешь с человеком, который в рекламе пять лет от силы, а ты сам пятнадцать. И ты понимаешь как правильно, но тебя просят делать иначе.
И: И очень долго с ними приходится работать, делать по десять вариантов, а потом они в итоге принимают всё-таки первый... Они не могут принять решение - не хватает либо опыта, либо чего-то ещё.
А вообще за многими такое водится, что на звук оставляют один день, откладывают эту работу до последнего. И вот, когда агентству завтра презентовать заказчику, а то и чуть ли не в эфир выдавать ролик, звук ещё не готов. Зато они делали видеомонтаж три недели. Поэтому нас реклама приучила работать быстро, чтобы всё успеть.
- Вы же с продашнами, наверняка, напрямую работаете. Они составляют бриф для вас?
А: Да, бриф должен быть, при этом в электронном виде, чтобы мы всегда могли к нему обратиться, у меня хранится история переписки, чтобы всегда можно было человека «вернуть» к тому, о чем мы договаривались, чтобы он не лез куда не надо.
- Как удается творческим людям писать что-то в жестких рамках?
И: Эти жесткие рамки, наверное, и есть катализатор творческой идеи. Когда нет рамок, очень сложно что-то сделать.
А: Ну опять-таки, когда не надо креативить, то я и не креативлю.
И: Когда приходят и говорят: «Вот музыка, сделай так же, только, чтобы нас не привлекли за нарушение авторских прав».
- А часто такое бывает?
И: Часто, потому что у всех агентств, заказчиков есть стереотипы в голове. Им легче смириться с чем-то похожим, чем купить себе что-то новое.
А: У нас было такое с «Балтикой», мне дали референс музыки Юрия Антонова, я по саунду сделал очень похожий джингл. То есть музыка была другая, но звучала она так, как если бы её сыграл ансамбль Юрия Антонова. Я потом долго бился с молодым юристом «Балтики», который утверждал, что это Антонов. В общем спорили мы до тех пор, пока я не подписал документ, в котором говорилось, что я отвечаю за последствия.
- А у вас были тяжбы?
А: Нет. Мы всё-таки, если делаем, то делаем авторскую музыку.
И: К тому же в России очень сложно отстаивать авторские права.
А: Чаще отстаивают права, если речь идет о крупных форматах, если музыка используется в игровом или документальном кино, например.
- Написание эксклюзивной непохожей музыки обходится дороже или дешевле?
А: Это стоит столько же. Меня только направляют в нужную стилистику как композитора, чтобы я не угадывал желания заказчика. Есть очевидные вещи. По картинке сразу понятно, какая музыка нужна. А есть вариант, когда на стадии разработки и ещё даже до съемок ролика заказывают музыку, чтобы от неё отталкиваться. Тогда мне не из чего исходить, кроме сценария и раскадровки. Я больше всего ориентируюсь на динамику монтажа, я вижу темпоритмм музыки. Когда рефренс не совпадает с моим видением темпоритма, я начинаю обсуждать и убеждать, что это неправильно. Чаще всего удается переубедить.
- Мы сейчас говорим о композиторской стороне. А звукорежиссер, например, может запороть ролик?
И: Некачественно сведение – это самое простое, что может негативно сказаться на качестве ролика. К тому же в рекламе очень многое определяют интонации. А если записали левой ногой, то картинка красивая, звук нормальный, а ролик не работает, потому что «мертвый», без души.
- А потребителям это видно или только профессионалам?
И: Я думаю, профессионалам это в большей степени видно. Потребителю просто скучно становится, хотя он не понимает, да и не задумывается, почему.
А: Звукорежиссер должен следить за информативностью в ролике. Если ролик переполнен звуковой информацией, то пропадет всякий смысл в ролике.
И: Почему-то питерские ребята, которые в радийных продашнах работают, любят такую подачу, от которой уже тошнит, такие «кричалки»: «Приходите и купите, только сегодня и только у нас!!!». Это общеизвестная вещь, чтобы текст был разборчивый и при этом его было как можно больше, скорость чтения должна быть два слова в секунду. Если это 30-секундный ролик, а там 75 слов, то ролик загублен. Ничего не донесут – это уже и не информативный, и не красивый ролик. Хорошо, когда информации немного, когда потребитель сначала «видит» историю, а потом ему дают информацию. А местные рекламисты идут на поводу у заказчика, который говорит, что там должно быть столько-то и столько-то информации. Необходимо создавать историю, а не напихивать ролик информацией.
Немного таких рекламных агентств, которые это понимают, но мы стараемся работать именно с ними. Мы, наверное, с Лешей делаем звук для 70% самой дорогой рекламы в Петербурге.
А: Мы уже достаточно давно диктуем цены и заставляем всё время платить больше, чем средний уровень цен.
И: 7,5 тыс. рублей стоит продакшн за 30 секунд, куда входит шумооформление, сведение и запись диктора, и 30 тыс. рублей - музыка. Цены несколько меняются в зависимости от сложности, но, например, не хочется за копейки работать с тем же ЛЭКом, который все мозги тебе съест, хотя и деньги платит. К тому же сейчас мы в основном телевизионные ролики делаем, те, которые приносят доход.
- А радийные не приносят?
И: Беремся, если полностью креатив делаем, как для «ОКНА Панорамы». Они в основном песни заказывают. Это один из редких примеров, когда мы работаем на прямую с заказчиком, без агентств, без продашнов.
- А в целом, если брать и песенные, и непесенные ролики, почему в нашей рекламе так мало музыки, которая запоминается?
А: Потому что она очень редко бывает первична.
И: Музыка эмоционально дополняет видеоряд, либо заполняет звучанием фон. Чтобы она была запоминающаяся – это должна быть песня.
- А вам самим нравится, когда поют в рекламе?
А: Где-то это подходит, где-то не требуется.
И: Для «Морсберри» мы делали песню с Мишей Смирновым, это хороший был ролик, мюзикл получился. Для соков 2:0 делали дворовую музыку. Отработал ролик очень хорошо. Я думаю, что Леше нравится песни писать.
А: Я рекламой занимаюсь не для того, чтобы прославиться как композитор, я получаю за это деньги.
- А для души что делаете?
А: В последнее время для души на работе уже мало чем занимался. Я для души занимаюсь рыбалкой. (улыбается)
И: А у меня отдушина – это кинопроекты, анимационные фильмы.
А: Мы с Димой Высоцким закончили вчера последние мазки для 26-минутного анимационного фильма. Со студией «Пилот» на «Горе самоцветов» работать было интересно. А вообще отдушина – это когда над душой никто не стоит. (смеется)
И: Вот у нас в этом смысле разные позиции, потому что мне хорошо, когда с заказчиком пишу – не делаю лишнюю работу.
А: Мне тоже не хочется лишнюю работу делать, но когда кто-то стоит и ломает меня, говорит, что нужно так делать, хотя я вижу, что нужно абсолютно иначе, это очень раздражает.
- А друг с другом вам легко работать? Помогает или мешает то, что вы братья?
И: Сначала мешало, а сейчас наоборот помогает.
- А как это мешало?
И: Ну пока я не встал на ноги как специалист, пока юношеский максимализм не прошел...
А: Ты чувствовал давление с моей стороны?
И: Ну как педагог, ты не самый лучший. Но всё же научил, и научил так, что я до сих пор остановится не могу. Теперь я уже и сам научил стольких людей работать с рекламой. А они уходят, не остаются. Идут в шоу-бизнес. Но кадры готовятся постоянно.
Но вообще нам легко, потому что мы на одной волне.
А: Я не особенно лезу в его сферу, он - в мою.
- А вы не спорите?
И: Спорим, если нет споров, значит, что-то неправильно, всё затухло.
- Чтобы писать музыку для рекламы приходится что-то переключать в голове – есть же правила жанра какие-то?
И: В любом звуке – рекламном или анимационном - важнее всего стиль, чувство вкуса. Если он есть, то и рекламный звук вкусный получится, и мультик.
- А может композитор вообще исключительно для рекламы писать музыку, и появятся ли такие люди?
И: А как появятся, если нет института воспитания таких людей. В СПб ГУ КИТе можно лекции читать, но композитор должен быть, прежде всего, композитором.
А: Рекламным композитором может стать человек, который способен писать в любых стилях, любые песни или «непесни». Быть универсальным композитором – это очень сложно.
И: Необходимо уметь писать во всех направлениях, даже которые тебе не нравятся. В стиле Рамштайн мы делали музыку для порошка BOSS, например.
А: Рекламному композитору нужно понимание стиля и технологии, благодаря которой можно добиться такого же звучания. Мы попали в свое время «в струю», начиная заниматься музыкальным продакшном. Накопили ключевых людей. У нас дружеские контакты, а тем, кто начинает сегодня нужно переубедить этих людей работать с ними. Хотя примеры такие бывают, когда я у себя на студии воспитываю человека, ввожу его в круг своих клиентов, им говорю, что это классный специалист. Чтобы себя разгрузить, я на него перекладываю контакты какие-то. Он уходит и заказчиков каких-то уводит.
- Игорь ведь один из авторов мультсериала «Смешарики», вам нравится, что сейчас с ними происходит, я имею в виду, что по сути под этим брэндом выпускается практически вся возможная продукция для детей? Я даже пластырь видела...
И: Ну да, более полутора тысяч продуктов. В этом сериале звуковая часть больше 50% всего мультика делает. Картинка сама по себе очень примитивная, там ничего захватывающего нет. А персонажи живут за счет звука. И в этом смысле даже не моя больше заслуга, как звукорежиссера, а актеров. Для первой серии мы писали актеров больше двух недель, 30 человек приходило пробоваться на 9 персонажей. 6 смен ушло на шумооформление 6-ти минутного фильма (сейчас на то же самое у меня уходит 3 дня)!!! Сложно было начинать. Хорошо, что рядом были высочайшие профессионалы своего дела, такие как Денис Чернов – ведущий режиссер проекта.
Сейчас, правда, Денис делает полный метр «Смешариков», поэтому над сериалом работают и молодые режиссеры, которым не хватает опыта работы с актерами, а мне повезло, на рекламе я получил богатейший опыт по работе с актерами. В 2003 году, когда начинался проект, я даже не мог представить во что все это выльется. И на сегодня Смешарики – мой любимый проект, где я могу полностью самовыразиться в качестве звукорежиссера и с большим удовольствием применить накопленный за 13 лет работы в рекламе опыт.
Остролетова Юлия, медийная компания